Книга Серебряный адмирал - Владимир Шигин

— Что же теперь будет? Ой, что же теперь будет?

— Но у меня к вам тоже будет просьба! — обратился к несчастному Рюйтер, презрительно кривя губы.

— Какая? — вице-король, последний раз всхлипнув, уставился на голландца.

— По имеющимся у меня сведениям, на ваших галерах уже много лет томятся в гребцах несколько протестантских пасторов, которых я очень бы хотел видеть свободными!

— Считайте, что они уже свободны! — радостно воскликнул принц Монтесархио, довольный тем, что сумел все же сделать генерал-адмиралу хоть какое-то одолжение. Свое слово он сдержал, и спустя несколько часов пасторы, а это были венгры, стояли уже среди своих единоверцев-лютеран.

Спустя несколько дней вице-король снова появился у Рюйтера. На этот раз он был настроен решительно и вручил генерал-адмиралу портрет своего монарха, щедро украшенный большими бриллиантами баснословной цены на еще большей золотой цепи, чем прежде. К портрету прилагалась серебряная лоханка, осыпанная бриллиантами трость и шпага с коралловым эфесом.

— Эти дары вы обязаны принять, так как они присланы самим королем! — сказал вице-король.

Проводив именитого гостя, Рюйтер налил в лохань воды и поставил ее на пол каюты, чтобы столь дорогие его сердцу цыплята могли из нее вволю пить.

Историк французского флота пишет: «Европа, узнав, что два величайших флотоводца готовятся оспаривать победу друг у друга, устремила на них взоры и ожидала с нетерпением известия о битве, в которой неминуемо должны быть проявлены величайшие опыты мужества и благоразумия».

Цыплята, бегая по палубе, весело пищали. Наблюдая за их возней, Рюйтер обдумывал свои дальнейшие действия. Намерения генерал-адмирала, несмотря на столь щедрые дары, нисколько не изменились, и он деятельно готовился к отплытию. Однако когда до отхода оставалось всего несколько дней, из Гааги пришло письмо с повелением остаться в средиземных водах еще на полгода. Как оказалось, это не терял даром времени испанский король, который успел вовремя нажать на гаагских политиков и выпросить оставить Рюйтера у себя. А чтобы генерал-адмирал не возмущался, из Гибралтара к нему подошло еще десять испанских кораблей.

20 марта объединенный флот направился к Мелаццо. Подойдя к берегу, Рюйтер собрал всех капитанов на совет, чтобы решить, как лучше нападать на Мессину — с сухопутья или со стороны моря. Выступили все. Взвесив все за и против, решено было от морской атаки отказаться, так как сильное течение в Фарском проливе неминуемо снесет корабли как минимум на две мили в сторону, что создаст большие неудобства.

Глава вторая Роковое ядро

24 марта в каюте генерал-адмирала скромно отпраздновали шестьдесят девятую годовщину со дня рождения Рюйтера. Никакого веселья не было. Еще не прошла боль утрат последнего сражения, а будущее не представлялось сколько-нибудь ясным. Рюйтер рассеянно принимал поздравления. В углу каюты весело щебетали неизменные цыплята да покачивался в такт волнам прибитый гвоздем к переборке старый спутник адмирала — натюрморт с виноградом и рыбой. Вице-адмирал Гаан произносил традиционные тосты, а капитаны, вставая при этом, столь рьяно чокались своими глиняными кружками, что вино заливало белоснежную скатерть.

— Кажется, это мой последний праздник! — внезапно произнес Рюйтер. — Другого уже не будет!

Капитаны застыли с кружками в руках. Кто-то попытался перевести все в шутку, но у него ничего не получилось. После выпитого по своим кораблям разъезжались молча.

Тем временем в Мессине агенты испанского короля подготовили мятеж. По договоренности, одновременно с мятежом к городу должен был подойти со своими войсками вице-король маркиз Вилла-Франка. Рюйтеру было предписано поддержать войска с моря. Исполняя предписание, Рюйтер бросил якоря в виду Мессинского маяка напротив форта Сан-Сальвадор. Однако из всей затеи не получилось ровным счетом ничего. Возглавлявший оборону города герцог де Вивон узнал о заговоре. Мятежников схватили, а испанские войска, подошедшие к Мессине в надежде на быструю победу, были наголову разбиты.

— Ситуация самая что ни есть поганая! — покачал головой Рюйтер. — Но что-то делать все же надо, а потому попробуем для начала выманить Тулонский флот в море. Может быть, французы и клюнут!

Нарочито демонстративно, медленно голландцы и испанцы снялись с якорей и на глазах французов двинулись к берегам Калабрии. Однако те остались твердо стоять на старом месте, даже не предприняв попытки увязаться за отходящим неприятелем.

Тем временем в Мессине, несмотря на достаточно большие запасы хлеба, начался город. Чиновники, окружавшие герцог де Вивона, попросту попрятали хлеб и продавали его втридорога. Удивительно, но герцог ничего не мог с ними поделать! Вместо того чтобы навести порядок в городе, он слезно просил короля прислать ему транспорты с вином и хлебом. Такие транспорты были приготовлены, но отправку из-за присутствия у сицилийских берегов Рюйтера все время откладывали.

Чтобы разведать намерения голландского адмирала, де Вивон послал к нему корабль «Сирену», но разведчик сам едва не стал добычей Рюйтера. Голландские корабли гнали «Сирену» до самого порта Агоста, и только огонь береговых фортов спас французов от пленения. Бросив якорь несколько мористее, так чтобы не долетали ядра, Рюйтер стал ждать дальнейшего развития событий. Периодически он отсылал эскадры в крейсерства к Калабрии, блокируя ее и поджидая нового похода испанской армии на Мессину.

Узнав, что испанцы выступили в новый поход на мятежную Мессину, он 14 апреля подошел к ней со стороны моря. Тем временем Дюкен получил приказ выйти в море для обеспечения прорыва транспортов с продовольствием в Мессину. Французам надо было торопиться, ибо долго оголодавший город держаться уже не мог.

20 апреля Дюкен снялся с якоря. На следующий день Рюйтера уже оповестили об этом. По расчетам получалось, что уже к следующему утру французы будут где-то на подходе. Однако томительное ожидание противника завершилось ничем. Дюкен так и не появился. Тогда, собрав военный совет, Рюйтер решает прекратить затянувшуюся блокаду Агосты и выйти в открытое море. Едва голландцы вышли, как ими было усмотрено большое количество парусов — то были французы.

Флот короля Людовика насчитывал на этот раз три десятка боевых кораблей, три фрегата и семь брандеров. Авангард его вел маркиз д'Альбермас, центр — Дюкен, а арьергард, как и в прошлый раз, — маркиз Луи де Габаре.

Союзный испано-голландский флот имел в своем составе двадцать семь кораблей, шесть фрегатов, четыре брандера и девять галер. Рюйтер, вопреки обыкновению, решил не делить свой флот на привычные три эскадры, а для сомкнутости строя ограничился всего лишь двумя. Сам он возглавил авангард, поручив вице-адмиралу Гаану начальство над арьергардом. В центре боевого порядка разместились испанцы во главе с доном Франциском Фрейе де ла Цердой. В соответствии с данными Рюйтеру инструкциями, он, по существу, находился в зависимости от решений испанского адмирала. Пользуясь этим, де ла Церда и возложил на себя командование центром. Рюйтер, как мог, возражал, но ничего не мог поделать. Более всего его угнетало то, что голландцы, разделенные малоинициативными испанцами, отныне не могли эффективно поддерживать друг друга в бою. Говорят, что едва де ла Церда объявил о своем намерении возглавить ордер кордебаталии, Рюйтер был уже почти уверен в предстоящем поражении. Вызвав к себе вице-адмирала Гаана, он в нескольких словах обрисовал ему сложившуюся ситуацию: