Книга Кровь Титанов. Кольцо из чистого дерева - Виталий Бодров

Цирюльник останавливается, любуется на дело своих рук. Сигр, не пожелавший отпустить меня на экзекуцию одного, мявкает из угла.

– Нравится? – спрашивает Мастер Бритвы и Ножниц то ли у меня, то ли у кота. Отвечаем одновременно:

– Неплохо.

– Мяв!

Цирюльник качает головой, аккуратно подравнивает ножницами слева. А я переношусь мыслями к сегодняшнему делу.

Вообще-то я настроился уже было на сокровищницу Купечества. Однако друзья мои решили за меня иначе. Сначала – королевский дворец, а потом уже – Купечество. Король только и ждет, чтоб я туда сунулся, – зачем же торопиться? Так что сегодня ночью и попробую на прочность королевские замки. Безгол хотел со мной, но тут неожиданно воспротивился Фрол. Дескать, в королевском дворце одному проще. Двое спалятся на раз, а один, глядишь, и проскользнет. С его, Фрола, ненавязчивой помощью.

И что удивительно, Безгол согласился. Я-то ладно, меня уломать даже коту труда не составит, если тот ригольдской породы. А Безгол даже с Королем спорил – как нищий его уговорить сумел, не понимаю. Предложил – будто приказал, тот и согласился. Проскальзывает в этом Фроле порой что-то такое, что любой навытяжку встанет, хоть вор из Гильдии, хоть герцог с родословной длинной, как хвост у моего кошака.

– Височки побрить? – спрашивает цирюльник.

Молча киваю. Брей, чего уж там, гулять – так гулять. Бороды только жалко, сколько я ее носил, не вспомнить даже. Но так надо. Во дворце даже прислуга бороды не носит, мода такая. И стрижены коротко. Не приведи Творец, в суп королевский волосок попадет, скандал-то какой будет!

Цирюльник бреет мне виски, снова ровняет, подбривает шею. Шиплю сквозь зубы, острая бритва слегка рассекает кожу. Цирюльник извиняется, вытирает кровь влажной тряпкой, прикладывает к порезу какую-то жгучую дрянь. Шиплю сквозь зубы: еще раз выслушиваю извинения. Ладно, горло не перерезал, и на том спасибо. Мастер обмахивает меня напудренной кисточкой, любуется творением своих рук. Я тоже мрачно смотрю в зеркало, привыкаю к новой физиономии.

– Ну прям король вылитый,– умиленно говорит цирюльник.– С вас, сударь, три пальца за услуги.

Расплачиваюсь. Вообще-то он хорошо поработал. Король не король, а такое лицо любому барону под стать.

Выхожу на улицу, тут же возвращаюсь обратно. Кота забыл. Он, конечно, и без меня не пропадет, но обидится наверняка, разговаривать не будет дня три, а то и больше. Сигр смотрит на меня с укоризной, мол, как же ты мог, но прощает и ловко карабкается на плечо. Цирюльник смотрит, разинув рот. Да, брат, это тебе не бритвой по горлу, тут подход нужен.

На улице вечер. В общем-то нормально. Как раз хватит времени, чтобы подготовиться и забрать Фрола. Одноглазый заявил, что может показать потайной ход во дворец, и у меня нет оснований сомневаться в его словах. В замок Фраллов сумел же провести, а туда пробраться едва ли проще, чем во дворец его величества.

Весело шагаю по улице, прохожие как-то пристально вглядываются в мое лицо. А вот это уже лишнее. Да, понимаю, красивый я, но светиться резона нет. Набрасываю на голову капюшон плаща, скрывая лицо. Вот так-то лучше.

Привычным путем спускаюсь в катакомбы, считаю повороты. Вот и последний. Стягиваю капюшон, захожу на огонек.

Жилище Мастера Лиона освещает всего одна лампа. За столом сидит Фрол и при свете этой самой лампы что-то пишет. Мастер Лион и Безгол отсутствуют, и это меня тревожит.

– Привет,– говорю Фролу.– А где все?

Тот оборачивается, прищуривает единственный глаз, я еще не ступил в круг света, он пытается меня разглядеть в темноте.

– Ты, Ригольд? – спрашивает неуверенно.

– Святой Лакки,– усмехаюсь я и подхожу ближе.

А вот этого я уже не ожидал. Лицо нищего стремительно бледнеет, единственный глаз наполняется столь безграничным ужасом, что я останавливаюсь в нерешительности. Да что же здесь, блин побери, творится?

Сигр спрыгивает с моего плеча, трется о ноги нищего. И вот это отчего-то приводит его в себя. Фрол облегченно вздыхает, отпускает судорожно сжатую рукоять ножа, чешет кота за ухом. Только бледность лица свидетельствует о только что пережитом ужасе, но и она постепенно исчезает.

– Да что с тобой? – не выдерживаю я.

– Призрака увидел,– серьезно говорит он и смотрит мне в глаза. Мол, не копай, тебе это все равно не нужно.

А может, и в самом деле призрака увидел. Очень даже похоже на то. Мне как-то тоже довелось, на всю жизнь запомнил. И вроде бы нет в нем ничего такого страшного, ножом не замахивается, стражу не зовет, а такой ужас накатил, что я из окошка выпрыгнул вмиг, обо всем на свете забыв. Как только ноги не сломал, до сих пор удивляюсь.

– Бывает,– соглашаюсь, подхожу ближе.– А ну, лихо одноглазое, колись – куда напарника моего вместе с магом подевал?

– По делам ушли,– туманно отвечает нищий, с интересом разглядывая мое новое лицо.– Голова подрядился кое-что достать для Мастера Лиона. Всякую магическую дребедень.

– Совсем рехнулись,– качаю головой.– Им и поодиночке-то лучше не ходить, а уж вместе… Либо шестерки Короля засветят, либо «Петушиный час» на хвост сядет.

– Голова, он как, по-твоему, умный или дурак? – спрашивает нищий.

– До этого дня полагал, что умный,– сознаюсь я. Действительно, Безгол, при всей своей бесшабашности, дураком вовсе не был. Если уж сумел остаться живым при своих непростых отношениях с Гильдией.

– А Мастер Лион? – спрашивает Фрол, и я понимаю, куда он клонит. Мол, у ребят свои головы на плечах, да поумнее твоей, так что не дергайся, Ригольд, без тебя разберутся. Вообще-то он прав. И что это меня вдруг занесло?

И тут меня осеняет. Оттого я волнуюсь, что нет у меня на всем белом свете людей роднее, чем эти двое бездельников. Они да еще один странный нищий – вот и вся моя семья!

И от этого понимания мне делается не по себе. Безгол понятно, он мой наставник, а это едва ли меньше, чем отец или мать. А вот остальные, как они-то вошли в мое сердце, в какой момент чужими быть перестали? Непривычно мне это, неуютно как-то. Тот же Безгол как учил – у вора близких нет. Кто может предать – предаст непременно, кто может подставить – обязательно подставит. Не сегодня, так завтра.

Фрол смотрит с сочувствием, будто мысли читает. А может, и в самом деле читает, от этого нищего всего ожидать можно.

– Ладно, собираться пора,– говорю нарочито грубо, чтобы разорвать соединившую нас невидимую нить понимания.

Нищий кивает, берет со стола листок.

– Я тут нарисовал кое-что.

Вглядываюсь в его каракули… хотя какие там, к блину, каракули! Так красиво не всякий писец напишет, а чертеж так вообще произведение искусства. Вроде фланской Статуи Рабства.

Я разглядываю чертеж, нищий поясняет то, что мне непонятно. Заодно выкладывает свой план ограбления королевской сокровищницы. Слушаю, удивленно качаю головой. Дворец он знает – куда там придворным!