Книга Миссия `Эгида` - Тимоти Зан

– Или опять же, другими словами, я должен тебе доверять. Только это, – Кейн скорчил гримасу, затем вздохнул. – Я знал, что должен согласиться, чтобы предоставить тебе командование.

Лейт неуклюже кивнул головой. Но черточки смеха лишь на мгновение промелькнули на его лице, не затронув глаза.

– Давай пойдем поговорим с остальными, – сказал он, свернув карту. – Мы должны обсудить, кто в ближайшие дни полезет на гору Эгис.

– Только спецназовцы?

Лейт посмотрел на него и покачал головой.

– Нет, я так не думаю. Твоя команда заслуживает права быть первой в этом убийстве.

– Согласен, – скривился Кейн. – Я только надеюсь, что ты не в буквальном смысле сказал, что она будет убита.

Комвзвода сурово кивнул.

– Я тоже.

ГЛАВА 33

Они провели в дворце Реджера два следующих дня, отходя от побега из Атены и ожидая заметного снижения в активности Службы Безопасности. Эта задержка для Кейна показалась практически невыносимой, но он прекрасно понимал, что было бы глупо с их стороны не выждать необходимого времени. Вертолеты и прочие воздушные аппараты буквально кишели в небе над Денвером и близлежащими горами, очевидно, наблюдая за любой, даже отдаленно подозрительной деятельностью. Сообщения, которые приходили по цепи информаторов Реджера, говорили о том, что ситуация в городе была еще хуже, улицы были наводнены хорошо вооруженными патрульными войсками Службы Безопасности, сующими свой нос в любые дыры, где они ожидали найти спецназовцев. Лейту на мгновение показалось, что если дела и дальше пойдут так, то, вероятно, Служба Безопасности скоро перейдет к последовательному, дом за домом, прочесыванию области, но если даже и так, то, как заметил Скайлер, богатые и респектабельные соседи Реджера будут, скорее всего, на одном из последних мест в списке потенциальных укрывателей спецназа.

Так, когда Кейн все еще переживал томительное безделье, на вечер второго дня Лейт сообщил, что воздушные патрули заметно поредели, и что утром они смогут себе позволить небольшую вылазку.

– Фактически завтра нам не придется ничего особенного делать, – напомнил им комвзвода. – Мы просто найдем это место и, может быть, ослабим решетку, которая может прикрывать вход. Нам понадобится еще шесть дней, прежде чем я захочу, чтобы мы полностью покинули эту местность.

– Почему шесть? – поинтересовался Кейн.

– Потому что тогда будет восемь дней с тех пор, как мы передали сообщение на разведывательный корабль, – сказал ему комвзвода. – Потому что

– это время, необходимое Корсару, которого послал Куин после нашего прорыва, на путь в оба конца от Земли до Плинри.

Кейн посмотрел на аккуратно сдерживаемое выражение на лице Питмана, заметив, что как только он так сделал, за ним последовали и другие подозрительные взгляды. Пока что Питман не изъявлял никакого желания говорить о своем участии в операции с Гэлвеем, и до сих пор никто не хотел оказывать на него давление, чтобы обсудить этот предмет. Но теперь Браун прочистил горло.

– Путешествие туда-обратно на Плинри… с какими-то плохими новостями на борту?

– Ты действительно можешь сказать, – отреагировал Лейт, – что Рождественский Проект плохая новость для кое-кого? И если Рекриллам удастся схватиться за горячий конец, то они могут учинить здесь небольшой разбой, пытаясь отыскать нас.

– А Бернард об этом знает? – спросил Колвин.

– Нет. Зачем? Ты думаешь, что он может купаться в надеждах на то, что Куин, пробив крышу, свалится ему на голову до того, как он успеет нам помочь чем-нибудь конкретным?

– Эта мысль застряла у меня в голове. Лейт покачал головой.

– Фактически, я думаю, что Бернард утратил свой последний шанс выдать нас прямо в лапы Службы Безопасности. Не забывайте, он не больше нас хочет, чтобы околачивающиеся вокруг горы Эгис Рекриллы проникли в нее – в противном случае он мог бы сказать им о потайных ходах еще много лет назад, когда заключил с ними молчаливый мир. Хотя, если завтра он выдаст нас Службе Безопасности, и Куин сумеет вытащить из нас расположение потайного входа, то он направит Бернарда искать его. Нет, если Бернард все еще хочет нас убить, то он бы попытался сделать это сам.

Хокинг хрюкнул.

– Веселые мыслишки. Как ты думаешь, по пути туда, или обратно, после нашей поверхностной экспедиции?

– Он подождет до главной экспедиции, – спокойно сказал Дженсен. – Завтра он будет практически полностью окружен спецназовцами. Он знает достаточно, чтобы подождать, когда команда Кейна останется одна.

Аламзад фыркнул.

– Большое спасибо.

– Хотя он прав, – Лейт задумчиво кивнул, – и это оставляет нам один практический выход, который я и так, фактически, собирался вам порекомендовать. Полагаю, мы сделаем следующее…

Через тяжелую дверь просачивались звуки голосов, предположительно Дженсена и Аламзаде.

– Я надеюсь, – пробормотал Питман, как только Кейн достиг дверной ручки. – Что ты знаешь, что делаешь?

– Я тоже, – искренне ответил Кейн, – но это ведь наша операция, не забывай. Мы имеем право знать, что здесь происходит.

Комната оказалась заметно меньше, чем думал Кейн. Она скорее напоминала вертикально сдавленное помещение, чем комнату как таковую. Аламзад и Дженсен на самом деле были там, в дальнем конце комнаты, они склонились над каким-то механизмом, и удивленно поглядели на вновь пришедших.

– Вам стоило бы объявить о своем приходе, – прорычал Дженсен, спрятав серикены назад в мешочек.

Кейн сглотнул автоматическое извинение, которое немедленно всплыло у него в уме.

– У нас на уме были другие вещи, – сказал он вместо этого. – Ваша личная схема, если вдаваться в подробности.

Дженсен приподнял бровь.

– Итак, это Лейт вас направил, а? Я знал, что когда-нибудь это произойдет. Что, он на самом деле так беспокоится обо мне, что послал вас, чтобы вы пронюхали все в деталях?

– Он не знает, что мы здесь, – ответил Кейн, – и это лежит на мне как на главе операции.

Длительное время Дженсен молчаливо смотрел на них. Затем он медленно кивнул головой.

– Хорошо, – сказал он, – но не тебе лично, и не потому, что ты мой титульный начальник. Я скажу это только потому, что этого заслуживает Питман.

– Питман? – Кейн нахмурился, бросив на него острый взгляд.

– Правильно. Питман оставался верен нам и всем остальным, несмотря на то, чего это ему стоило. – Рот Дженсена был очень напряжен. – Это признак настоящего спецназовца, Кейн: преданность. Преданность своим товарищам, другим спецназовцам… и иногда даже союзникам, которых ты не признаешь.

По спине Кейна пробежали мурашки.

– Ты говоришь о Реджере, да?