Книга Тело Угрозы - Владимир Михайлов

– Она самая. В пору пожалеть, что мы не американские граждане.

– Вот уж нет. Сядем здесь?

– Дойдем вон до той. Там вроде бы потемнее.

Дошли. Уселись, с облегчением вытянув гудевшие ноги.

– Теперь давай думать, – сказал он. – Хотя у нас даже не то чтобы не было выбора – нам и выбирать-то не из чего. За нами теперь гонятся самое малое три…

Минич запнулся, подыскивая слово.

– Три своры, – помогла Джина. – Которые о нас знают, надо полагать, все. И если мы им действительно нужны, то нас ждут по всем трем адресам.

– Постой, Джина. Давай разберемся. Это ведь за мной гонятся. К тебе никаких претензий быть не может. Зачем же тебе бедствовать со мною? Может, тебе лучше вернуться – ну, хотя бы туда, где нас захватили?

Она покачала головой:

– Ты забыл: тогда ведь приехали именно за мной. Вернусь – и завтра же снова окажусь у моего больного. Только на сей раз стеречь будут лучше.

– Ну, в конце концов, пусть так – что плохого? Тепло, светло, сытно, да к тому же еще и денежно…

– Это надо понять так: я тебе надоела. Да?

– Женская логика, – сказал Минич высокомерно.

– Да или нет?

– Да глупости! Я ведь хочу, чтобы тебе было лучше!

– Мне – или тебе самому?

– Мне лучше, когда ты поблизости, – откровенно сознался Минич.

– Правда?

– Чистая. Присягнуть? Побожиться?

– Поверю. Но почему и мне не может быть так же? Не может хотеться, чтобы ты был рядом?

Некоторое время они молчали: губы были заняты. Показалось сладко – как если бы произошло впервые, и были они школьниками, а не людьми вполне самостоятельными и опытными.

– Ладно, – сказал он, наконец оторвавшись. – Снимаю свой вопрос. Пошли дальше. Ты сказала – три адреса. Но ведь у нас их четыре: про дом Люциана забыла?

– Как раз о нем все время и думаю, – отозвалась Джина. – Он, конечно, тоже на заметке. И туда заглянут обязательно.

– На заметке только у одних. Остальные о нем не знают. И вряд ли СБ поставит их в известность.

– А чем СБ лучше прочих?

– Хотя бы тем, что мы для них – не жизненный интерес, как для твоего больного. И они если и продолжают еще нас искать, то, так сказать, по долгу службы. А это – не всегда сильный мотив. К тому же вряд ли мы у них одни. Вот еще соображение: раз я до сих пор не подал голоса – значит испугался и проглотил язык. Не значит, конечно, что они этот поиск закрыли; но вряд ли станут туда приезжать. Скорее всего время от времени станет наведываться их местный кадр, уполномоченный или как его там.

– А нам от этого легче будет?

– Ну, его мы как-нибудь проведем. Надо только, чтобы внешне дом оставался нежилым. По двору не шастать и вечерами свет не включать.

– Ослепительная перспектива…

– Да ведь не навсегда!

– Ладно, без света еще обойтись можно. Пораньше ложиться, пораньше вставать… Не говоря уже о том, что ночью можно будет наблюдать – раз уж мы окажемся там.

– Верно. Это – убойный аргумент. Если только трубу еще не украли.

– Будем там – и не украдут. Или это – опять женская логика, по-твоему?

– Приношу извинения. Ладно; безумству храбрых поем мы – надеюсь, не марш Шопена. Лучше уж хотя бы «Дорогу на Чаттанугу». Теперь осталась малость: добраться туда.

– Я выбрала бы автобус. Хотя бы до города.

– Может, пойдем сдадимся сразу? Меньше хлопот.

– Думаешь?..

– Знаю. Электрички, автобусы… Для нас город закрыт.

– Что – в самом деле угонять машину?

– Отпадает. Ее же где-то придется бросить. Это даст им направление. Остальное – дело техники, а им ее не занимать. Был бы там гараж…

– Есть сарайчик – но туда и «Оку» не загонишь. Что же остается?

– Способ самый древний, примитивный, но зато и безопасный: ножками топ-топ. Нетипично для беглецов в наше время, правда?

– Марик! Это когда же мы туда доберемся?

– Тогда, когда ищущие успеют уже побывать там и убедиться, что нас там нет. И если даже решат подождать денек-другой, то все равно успеют уехать.

– Сколько же мы будем туда добираться?

– Не день и не два, наверное. Потому что и ходоки мы непрофессиональные, и пойдем не по трассам, а бочком, бочком. Где движения поменьше. Ночевать придется на лоне природы. Некомфортно, зато представь – любовь под открытым небом…

– Ты нахал. Фу!

– Заманчиво, правда? План складывается такой: доедем на городском транспорте сколько можно – и в путь, в путь, в путь, а для тебя, родная, есть почта полевая…

– Господи, что у тебя со слухом?

– Ничего – по причине полного отсутствия. Зато голос! Слушай, тебе есть не хочется?

– Еще как!

– И мне.

– Придется дотерпеть до открытия магазинов. Но до того надо будет уже добраться до окраины. – Минич вдруг повеселел, словно придуманный план и в самом деле обещал безопасность и полный успех. – Да, и еще – до отъезда обязательно надо будет позвонить Хасмонею. Пусть хоть он знает, что с нами творится.

– А ты в нем уверен?

– Как в себе самом.

5

Есть немало вещей, которые в официальном и даже в доверительном разговоре невозможно высказать открытым текстом, а можно выразить лишь намеками, а в лучшем случае – иносказаниями. Это, разумеется, применимо только в тех случаях, когда собеседник хорошо владеет языком политиков и дипломатов – или, на худой конец, имеет при себе квалифицированных переводчиков.

Президент России был совершенно уверен в том, что для его американского коллеги, в прошлом последовательно – конгрессмена, сенатора и губернатора, такого рода язык являлся столь же родным, как и английский. И в разговоре – после того, как изложил идею относительно глобального залпа и получил в ответ обещание срочно обсудить эту новую инициативу с узким кругом советников, чтобы затем довести ее до сведения англичан и французов (с тем, что до того не станут вводить в курс председателя, чтобы никого не обидеть), – перейдя к другим темам, он – невзначай, конечно, – упомянул и о находящемся все еще в Штатах оппозиционере:

– Его присутствие пусть вас не беспокоит. Просто у него возникли небольшие сложности со здоровьем, и наши врачи предложили ему проконсультироваться с вашими специалистами – они пользуются у нас немалым авторитетом. Разумеется, его здоровье нас заботит, и он может задержаться в вашей стране столько, сколько потребуется. Если даже ему придется лечь в больницу. Нам, конечно, без него будет трудновато, но мы справимся.