Книга Огонь Прометея - Евгений Гуляковский

— Могу я быть уверен, что с моими друзьями здесь ничего не случится? — спросил Танаев, впервые осмелившись посмотреть прямо в лицо Александеру, и сразу же утонул в глубине его голубоватых, выцветших от времени глаз. Хотелось целовать край его плаща и выть от восторга. Но Глеб ничего этого не сделал, лишь стоял, не двигаясь, в ожидании ответа.

— Молод и нахален. Смел и настойчив. Возможно, со временем из тебя выйдет толк, человек, сумевший сбежать от самого Хорста.

Александер замолчал, и недовольная старческая складка в уголках его губ неожиданно напомнила о возрасте этого человека. Затем он все-таки ответил:

— В нашей обители ни с кем не случается ничего плохого, разумеется, за исключением тех случаев, когда в этом появляется необходимость.

Закончив эту загадочную фразу, Александер исчез. Только что он стоял перед Танаевым, и вот его нет. Лишь редкие снежинки, непрерывно сыплющиеся с неба, все еще старались не задеть человека, которого здесь уже не было.

Глава 36

Едва закончилась парадная часть странного приема, как гостей развели по разным кельям. Та, которую отвели Танаеву, оказалась сырой и холодной. Возможно, поэтому он долго не мог уснуть. Но, скорее всего, причиной его бессонницы была тревога и то необъяснимое напряжение внешней силы, ощущение которой не покидало его с того момента, как за ними опустились ворота Валамского монастыря.

Проворочавшись в жесткой постели часа два и поняв, что уснуть все равно не удастся, Танаев решил, по крайней мере, выяснить, является он здесь пленником или все-таки гостем. Тем более что выяснить это было совсем просто, достаточно подойти к двери и попытаться ее открыть, что он и сделал, совершенно беспрепятственно.

В темном и длинном коридоре, освещаемом единственным факелом, потрескивавшим в самом его конце, никого не было. Никто не стоял за дверью Глеба, никто не мешал ему покинуть келью.

Он дошел до середины коридора, который в этом месте пересекал другой коридор.

Здания Валама, массивные снаружи, вполне оправдывали это впечатление и изнутри. Где-то здесь был поворот, ведущий к келье Годвина. Нужно было проверить, все ли у Годвина в порядке, раз уж появилась такая возможность. Альтера увели куда-то вниз, но Годвина поместили здесь, на одном с ним этаже, и Танаев запомнил дорогу к его келье.

Свернув в еще более темный коридор, свет в который лишь слегка просачивался от единственного факела из соседнего коридора, Танаев неожиданно ощутил здесь чье-то присутствие, а через десяток шагов понял, что не ошибся, различив в полумраке две неподвижные, словно изваяния, фигуры монахов, стоявших по обеим сторонам двери кельи, в которой поместили Годвина.

— Сторожите? — спросил он с издевкой, не слишком рассчитывая на ответ, но ему ответили:

— Скорее, охраняем.

— Охраняете? От кого? Здесь по ночам бродят привидения?

— Не шутите с этим. Слишком много видели эти стены.

— Я могу войти?

— Разумеется, можете. Но ваш друг спит, вы его разбудите.

— Я аккуратно. — Танаев привык все доводить до конца и не собирался останавливаться на полпути. Эти двое монахов, вооруженных короткими мечами, не казались ему серьезным препятствием, да они и не стали ему препятствовать.

Без всяких проблем он открыл дверь, убедился в том, что Годвин действительно безмятежно спит, закутавшись в тонкое серое одеяло, и вновь вышел в коридор.

— Вы только его охраняете или меня тоже? — осведомился он все тем же насмешливым тоном, который, без всякого основания, появился у него при виде этих добросовестно исполнявших свой долг стражей.

— Вы в охране не нуждаетесь.

— Можно узнать, почему?

— Потому, что вы внушаете ужас всей нечисти, которая иногда просачивается сквозь эти стены.

— Неужели? Никогда не думал, что внушаю кому-то ужас... Но, возможно, вы правы. В таком случае, я немного прогуляюсь здесь. Возражений не будет?

— Нам приказано охранять лишь вашего спутника.

— Чем-то мне ваш монастырь напоминает казарму, — пробормотал Танаев, обращаясь уже к самому себе, и побрел вдоль коридора, к его светлому концу с узкой дверью, ведущей на балкон. Сквозь витражи старинной дубовой двери струился свет луны, и это удивило Глеба, потому что луна в этих краях явление достаточно редкое, и если даже она появлялась, то лишь на минутку пробившись сквозь плотную пелену облаков. Но небо над монастырем было совершенно чистым, без единого облачка. И оно было таким с первой минуты их появления в монастырском дворе.

За дверью оказался даже не балкон, а широкая галерея, идущая вдоль всей наружной стены здания.

Танаев остановился, опершись на перила, и сразу же почувствовал, как морозный воздух выхолаживает из него остатки тепла. Но картина ночного монастыря, освещенного луной, заставила его забыть о морозе. И виной тому были не древние приземистые башни, вдохновившие своей могучей красотой не одного художника. Причина была в том, что он только сейчас понял, откуда здесь взялась луна и почему небо над монастырем не закрыто непробиваемой в этой местности и в это время года пеленой облаков.

Могучая сила, сконцентрированная в колокольнях монастыря и в самом острове, на котором стоял монастырь, закручивалась здесь невидимым для обычных человеческих глаз чудовищным вихрем, по сравнению с которым американские торнадо могли бы показаться детскими игрушками.

Этот вихрь пронизывал всю атмосферу над монастырем и отбрасывал облака, словно легкие пушинки, не позволяя им пересечь невидимую границу.

— Любуетесь нашим вихрем? — произнес за его спиной знакомый голос Александера. Архимандрит возник рядом совершенно неожиданно, и, вспомнив феномен его мгновенного и бесследного исчезновения во время их первой встречи, Танаев этому не удивился.

— Хотелось понять, откуда берется такая прорва энергии? — спросил он, медленно оборачиваясь.

По внешнему виду Александера нельзя было сказать, что он недавно поднялся с постели, скорее уж, совсем не ложился. Гладкие щеки без малейших следов щетины, глубоко посаженные под нависшими бровями голубые глаза, в которые Глеб так боялся заглянуть на площади, сейчас светились добродушием.

— Это один из главных секретов Валамской общины. Но тебе я могу его открыть. Миллионы лет тому назад, перед началом второго ледникового периода, здесь упал метеорит. Осколок древней звезды, вызвавший катастрофу, уничтожившую почти все живое на нашей планете и пустившую эволюцию по совершенно иному пути.

— Что это было, случайность или Провидение?

— Когда-нибудь ты поймешь, что случайностей не бывает. Каждое событие подчиняется неведомому для людей плану. Человеческая раса обязана своим появлением на свет падению этого метеорита.

— Но какое это имеет отношение к сегодняшнему, невидимому обычным зрением излучению?