Книга Канцлер империи - Андрей Величко

Вы, конечно, вправе удивиться: что, канцлеру империи стало уж вовсе нечем заняться? Разумеется, нет, и чтением я занялся из соображений прикинуть пути усиления и без того давно ведущейся идеологической войны с нашими будущими противниками. Потому как хорошо помнил этапы той же самой войны против Советского Союза и имел возможность сам оценить эффективность различных приемов. Главный вывод я сделал еще там и тогда – для победы совершенно необходимо как можно обстоятельнее обгадить историю обрабатываемой страны в глазах ее народа, и это у наших противников получилось. Но вот эффективность выбранных способов даже тогда казалась мне не самой оптимальной, а сейчас, имея опыт наших агентов во Франции и Англии, я и вовсе считал ее тупой и неизобретательной. Действительно, тот, кто хорошо помнит конец восьмидесятых – начало девяностых, не даст соврать: нашу историю обгаживали целиком и сравнительно равномерно. Да, в принципе это получилось, но сколько было истрачено сил и денег! Ну а и отмыть кое-что получилось потом довольно быстро. В общем, давайте-ка я поясню свою мысль на аллегорическом примере…

Предположим, у некоего господина есть сосед, а у соседа – шуба. И перед господином стоит задача эту шубу… того. Если он возьмется за дело тупо и без фантазии, то, будучи даже гигантом кишечника с трехметровым обхватом талии, все равно за один раз равномерно покрыть всю шубу слоем продукта толщиной даже в пять миллиметров он не сможет. Но если подойти к процессу творчески, то можно догадаться, что обрабатывать нужно не все, а только наименее доступные для чистки места, а в процессе действия еще и вывернуть шубу наизнанку. Но я всегда был сторонником специализации. И, значит, теперь требовалось найти, а не получится, так воспитать специалистов по выворачиванию истории наизнанку (в дополнение к тем, что у меня уже были, но таких сложных действий производить не могли).

Сразу после начала чтения первоисточника я удовлетворенно крякнул – все правильно, отцу-основателю вовсе не обязательно подниматься до заоблачных высот бреда, для этого мгновенно найдутся продолжатели. Вопреки слухам Хоменко не говорил про то, что Петр Первый и Иван Грозный – это одно и то же лицо. Как раз наоборот, он считал их вовсе даже разными: в частности потому, что, по его мнению, Иванов Грозных было ровно четыре штуки, а Петров – ни одного. Имеющегося же в официальной истории якобы Петра на самом деле звали Исааком, и он был самозванцем. И про то, что Батый было всего лишь одним из имен Александра Невского, Хоменко тоже ничего не писал, это за него придумал один известный романист. Ну а потом менее известный вообще открыл, что по-настоящему этого человека звали Наполеон Бонапарт. А уж кто придумал, что Великую Китайскую стену построили в середине пятидесятых по личному распоряжению Мао, я даже не стал вспоминать, потому как видел данную стену лично и гораздо раньше.

Тут я на минутку отвлекся от чтения, потому как вспомнил, в каком контексте мне показался знакомым севший за долги народоволец Морозов. Вовсе не как борец за народное счастье, а всего лишь как предшественник читаемого сейчас Хоменко! То есть Морозов вот-вот должен был сочинить нечто подобное, если уже не сочинил. Значит, правильно моя интуиция сработала…

Разумеется, я не собирался ставить перед ним конкретную задачу со сроками и вознаграждением по выполнении. Но побеседовать-то с принявшим деятельное участие в его судьбе канцлером он сможет? И попутно помочь тому канцлеру разобраться в давно мучающих его вопросах истории вообще и Соединенных Штатов в частности. И неважно, что истории у них с гулькин хрен. Степень запутанности – она от длины не зависит. История Российской Федерации еще короче, но вы, например, можете твердо сказать, с какого моста и как летал ее первый президент? Вряд ли, потому как мне приходилось читать аж целых три только официальных версии, где различалось все, вплоть до направления полета, и это помимо нескольких полуофициальных. И ничего удивительного, если по поводу некоторых событий трехсотлетней давности у меня возникнут сомнения. Мол, неужели пассажиры «Мэйфлауэра» были отъявленными козлами? Нет, не так. Лучше по-другому: не может быть, чтобы те, кого народ Америки считает своими родоначальниками и от кого ведут свое происхождение самые влиятельные семейства Нового Света, вдруг через одного оказались натуральными гадами и уголовниками, что и пробы ставить негде! И приплыли они туда не триста лет назад, а, как мне недавно начало казаться, еще при Генрихе Восьмом, потому как рожи у них больно гнусные, ну прямо как у этого короля… В общем, надо будет набросать общие направления, подлежащие выворачиванию, и подумать, как сподвигнуть Морозова именно на этот труд. Причем желательно бескорыстно, потому как я уже давно подметил совершенно четкую закономерность в деле художественного творчества. Если нужен добротный ремесленный труд, исполнителю надо хорошо заплатить. Но если вдруг появляется вариант, что работа может быть сделана талантливо, ни в коем разе нельзя переборщить с оплатой! Что будет в таком случае, любой может увидеть в телевизоре, где слабые, редкие искры талантливых материалов напрочь забиваются поделками, недотягивающими даже до ремесленного уровня. Гениальное же способно возникнуть только как следствие самопроизвольного душевного порыва и исключительно задаром. Причем лучше, если в процессе творения автор будет нищ, голоден и не отвлекаем от дел благополучной семьей. А такая серьезная вещь, как извращение истории великой державы, действительно достойна гениального или как минимум талантливого исполнения.

Так что я, не медля, написал бумагу в секретариат, где отменил свое недавнее распоряжение о беспрепятственном допуске ко мне Морозова, как только он объявится, и другую, Танечке, где попросил в темпе изучить особенности характера этого достойного человека.

Глава 39

Сразу после Рождества мы с Гошей договорились, что межмировая встреча на высшем уровне будет устроена в середине февраля, но не позже двадцатого числа, а состоится она, как и дальнейшие аналогичные, в Вольфшанце, которое все равно потеряло статус обиталища Волкова, ибо он обрел свободу передвижения и купил небольшой особняк в Гатчине. А в его бывшей не то резиденции, не то тюрьме теперь проводились масштабные работы по резкому увеличению уровня роскоши и повышению плотности электронных устройств на квадратный метр. Портал должен был открываться оттуда в коттедж на Торбеевом озере, а само открытие мы с Гошей намеревались устраивать из моего кабинета. Тем более что опыты по дистанционному созданию портала прошли успешно. После открытия портала Гоша поедет на встречу с гостями, а я останусь смотреть и слушать из своего обиталища.

Ремонт в Вольфшанце был уже закончен, и теперь туда свозились всякие ковры, картины и не очень большие статуи из Гатчины и Эрмитажа, а отец Антоний готовился к освящению только что устроенного там небольшого внутреннего храма. В общем, Гоша накануне встречи настраивался умственно, то есть проигрывал различные варианты переговоров, а я – физически, то есть через день мотался в Вольфшанце и смотрел, как делается все запланированное и не нужно ли еще чего добавить.

Десятого февраля мы решили, что все готово, и для выборки оставшихся полутора часов тамошнего времени открыли микропортал и держали его до момента приезда в поселок высоких гостей. Они явились на двух джипах без всяких мигалок – черном «гелендвагене» и сером «лендровере», причем у последнего на крыше было примотано какое-то барахло – ну типа джиперы едут отдыхать на природе. Машины проехали на участок, мы закрыли портал, синхронно сказали: «Ух!» – и договорились, что запускать гостей в Вольфшанце будем утром пятнадцатого.