Книга Посейдон - Пол Галлико

— Ну почему, почему именно она?! Она ведь так стойко, так храбро держалась, а я каждый раз смеялся, когда она жаловалась на сердце. До самой последней минуты я не верил этому!

Он чуть помедлил и повторил:

— Она ведь стойко держалась, да?

Рого ответил:

— Да, Мэнни. С самого начала она держалась молодцом.

Роузен вдруг посмотрел на него и воскликнул:

— Ах, Боже мой, Майк! Что я такое несу! У вас ведь тоже…

— Да, тоже… — задумчиво ответил тот.

— Вира! — крикнул матрос, и Белль Роузен начала свое последнее восхождение. Когда ее тело скрылось в проеме, Рого произнес:

— Теперь ступайте, Мэнни.

Роузена все еще трясло, так что матросам пришлось помогать ему. На полпути он вдруг замер, оглянулся и испытующе посмотрел на Рого, в одиночестве стоявшего среди уже ненужных фонарей и ламп.

— Майк, вы идете? — спросил он.

В последнюю минуту, еще раз окинув мысленным взором свое прошлое, Рого твердо понял, что не сможет сам свести счеты с жизнью. Он искал смерти, даже жаждал ее, втайне надеясь, что гибнущий в пучине океана корабль лишит его жизни, как многих и многих других. Но под ногами у него была твердь. И он ответил, устало опустив голову:

— Да-да, я иду.

Расставание

Вскоре к изящному серому американскому фрегату, дрейфовавшему всего в каких-то нескольких сотнях ярдов от «Посейдона», присоединился еще один корабль. Это был современный британский лайнер «Лондон Тауэр» водоизмещением порядка двадцати четырех тысяч тонн. Он находился в полумиле от тонувшего круизного судна. Его трубы, выкрашенные в красный и синий цвета, блестели на солнце, а на палубе яблоку негде было упасть от любопытных пассажиров.

Один спасательный моторный вельбот с «Лондон Тауэра» уже швартовался у кормы, другой же спешил к носовой части «Посейдона». Все вокруг было усеяно обломками, которые еще не унесло от китообразного корпуса. На волнах качались спасательные плоты, надувные шлюпки, сорванные с фишбалок, шезлонги и кресла, какие-то клочки одежды. В вышине кружили четыре американских спасательных гидросамолета.

Капитан прокричал сквозь брешь в корпусе:

— Есть еще кто-нибудь там внизу?

— Нет, сэр!

— Проверьте еще раз, да быстрее. Времени в обрез, он вот-вот уйдет под воду.

Он повернулся к группе спасенных:

— Здесь все? Никто не потерялся?

Джейн Шелби сказала:

— Пропал мой сын Робин. Ему десять лет.

— Ваш сын? — повторил капитан. — Где же он был? Рядом с вами?

— Нет, — ответила Джейн. — Это случилось намного раньше, там, внизу. Не помню уже, на какой палубе, мы давно сбились со счета. Он потерялся, когда погас свет и началась давка.

Капитан на мгновение задумался.

— Со спасательного плота мы сняли только троих матросов. — Затем добавил. — Но сейчас мы принимаем людей с носа. Возможно, что он там. Я обязательно все выясню. Как его полное имя?

— Робин Шелби.

Рядом с капитаном стоял связист с переносной рацией. Капитан приказал:

— Свяжитесь с носом и узнайте, есть ли там мальчик десяти лет по имени Робин Шелби.

Впервые за все время команда Скотта заметила, что на носу «Посейдона», всего, по городским меркам, в двух кварталах от них, тоже были какие-то люди.

Издали лиц было не разобрать, но в лучах яркого утреннего солнца Мюллер разглядел пассажиров и матросов; некоторые мужчины были одеты в черные смокинги, совершенно дико и неуместно смотревшиеся в подобной ситуации. Он почувствовал к ним неприязнь и ему показалось, что Шелби и Мартин, смотрящие в ту же сторону, испытывают нечто похожее.

На протяжении их долгого пути наверх, к свету, он считал, нет, был уверен, что если они все-таки спасутся, то это будет милостью Божией, дарованной им и только им. Они прошли через неописуемые страдания, страх, ужас, смерть и вот, наконец, выбрались наружу. Перед его мысленным взором даже возник газетный заголовок: «Единственными спасенными с затонувшего „Посейдона“ оказались…»

Они стояли на корме, десять человек, грязные с головы до ног, исцарапанные, полуголые, измученные до предела, едва сохранявшие рассудок. А на носу были люди, извлеченные из такой же мышеловки, но одетые в вечерние платья и смокинги.

Что же с ними случилось? Как они выбрались? Был ли какой-то выход, аварийный запасный проход или коридор, ведший в носовую часть? Быть может, они просто-напросто поднялись по лестницам и оказались наверху, где и ждали спасателей? Или же тоже продирались сквозь темные шахты и полузатопленные отсеки, теряя товарищей? И кто их вывел? По какому праву они стоят там, свеженькие и целехонькие?

Мюллер вдруг поймал себя на мысли, как бы все повернулось, если бы они вместе с остальными остались ждать в обеденном зале, а не пошли бы за Скоттом. Спаслись бы они, избежав стольких страданий и жертв? Тут он осекся: останься он в большой столовой, он никогда бы не встретил Нонни…

Все они напряженно следили за происходящим на носу. Шелби истово молился: «Боже Милостивый, сделай так, чтобы Робин оказался там!»

И, словно вторя ему, мисс Кинсэйл, поплотнее завернувшись в одеяло, преклонила колени у ярко-красной килевой линии и вознесла благодарственную молитву:

— Благодарю Тебя, Господи, что смилостивился и пощадил нас.

Мартин тоже помянул имя Господне в мыслях своих, поскольку ему было страшно и в то же время стыдно: «Боже мой, а если среди них окажется Вильма Льюис?» Он снова ощутил себя в смертельной опасности.

Связист, говоривший с кем-то по рации, обратился к капитану:

— Сэр!

— Да, Харпер, — отозвался тот.

— На носу нет десятилетнего мальчика по имени Робин Шелби, сэр.

— Теперь все в сборе?

— Так точно, сэр. Тридцать два пассажира, двенадцать членов экипажа.

Капитан сказал:

— Мне очень жаль, сударыня, но среди тех людей вашего сына нет.

Джейн поблагодарила его, спросив:

— А будут ли еще искать? Есть ли хоть какая-то надежда?

— Сударыня, там ярус защитных отсеков. Можно, конечно, попробовать автогеном, хотя…

Корпус под их ногами завибрировал, и снизу донесся грохот. С утробным бульканьем на поверхность вырвался и тотчас лопнул огромный водяной пузырь, с громким хлопком взметая вверх фонтан нефтяных брызг. На волнах закачался труп матроса в промасленном комбинезоне.

Капитан приказал:

— Шлюпку сюда, живо! Немедленно снять всех с борта!

— Быстрей, да быстрей же! — торопил он. — Сначала женщины, за ними мужчины. Сударыня, вы первая. Переоденетесь позже. Лодки и так перегружены.