Книга Доктор Смерть - Джонатан Келлерман

У Эрика задрожали руки. Взглянув на разруху, устроенную им, он улыбнулся. И вдруг заплакал.

Все молчали. Оглянувшись вокруг, Сейфер покачал головой.

— Я очень сожалею, — обратился он ко мне. — Как вы?

— Ничего страшного.

— Эрик, — с мольбой в голосе произнес Ричард. — Почему? Чем я тебя обидел?

Эрик посмотрел на Сейфера, прося слова.

— Действительно, Эрик, почему? — спросил тот.

Повернувшись к отцу, Эрик пробормотал что-то невнятное.

— Что? — переспросил Ричард.

— Извини.

— Извини, — повторил тот. — И это все?

Опять бормотание, чуть громче.

— Ради Бога, говори нормально, — не выдержал Ричард. — Какого черта ты...

Осекшись, он покачал головой.

— Извини, папа, — сказал Эрик. — Извини, извини, извини.

— Эрик, почему?

Эрик начал всхлипывать. Ричард шагнул к нему, чтобы утешить, но тут же передумал и отступил назад.

— Почему, сын?

— Прощение, — сказал Эрик. — Прощение — это все.

Ричард побледнел. Бледность нездоровая, с зеленоватым отливом. Он подобрал осколок фарфора. Зеленый, синий и желтый — часть лошадиной морды.

— О Господи! — раздался голос у нас за спиной.

В дверях гостиной стояла Стейси. Бессильно опустив руки, выпучив глаза так, что они, казалось, готовы были вот-вот вывалиться из орбит.

Всего несколько минут назад, услышав, как Стейси рассуждает о том, что нашла свой путь в жизни, я поздравил себя с первой маленькой победой. Сейчас этот успех превратился в шутку, оказался разбитым так же непоправимо, как тысячелетний фарфор, выкопанный из древних могил.

— Нет! — прошептала Стейси.

— В чем дело, дорогая? — спросил Сейфер.

Она не ответила, и адвокат повторил:

— Что ты имела в виду?

Казалось, девушка его не слышала. Она повернулась ко мне.

— Нет. Я больше этого не хочу.

— Больше ничего и не будет, дорогая, — заверил ее Сейфер. — Доктор Делавэр, с вами точно все в порядке?

— Жить буду.

— Ричард, — продолжал адвокат, — горничная здесь?

— Нет, — пробормотал тот. — У нее сегодня выходной.

— Стейси, пожалуйста, принеси доктору Делавэру ледяной компресс.

— Сейчас, — ответила Стейси и ушла.

Сейфер повернулся к Ричарду и Эрику.

— Сейчас вы оба наведете порядок после разгрома, а я тем временем подумаю, стоит ли мне продолжать заниматься вашим делом, Ричард.

— Пожалуйста! — взмолился тот.

— За работу! — приказал Сейфер. — Займитесь чем-нибудь полезным. Займитесь чем-нибудь вместе.

Выпроводив меня из гостиной, адвокат прошел через обеденный зал на кухню. Просторное помещение, сверкающее черным гранитом и белой полировкой — такое очень любят риэлторы. На самом деле, еще одно притворство: чем выше по социальной лестнице, тем меньше стремление общаться с другими людьми.

Стейси заворачивала кубики льда в полотенце.

— Секундочку.

— Спасибо, дорогая, — поблагодарил ее Сейфер.

Я приложил полотенце к подбородку.

— Извините, — сказала Стейси, — мне так стыдно!

— Ничего страшного, — успокоил ее я. — Честное слово.

Мы постояли, прислушиваясь. Ни звука из-за закрытой двери.

— Стейси, пожалуйста, поднимись к себе, — сказал Сейфер. — Мне нужно поговорить с доктором.

Она послушно вышла.

— По крайней мере, хоть один человек в семье производит впечатление нормального, — сказал адвокат.

Сдвинув ермолку на затылок, он снял пиджак, повесил его на спинку стула и сел за стол.

— Что там произошло?

— Не стану даже гадать, — ответил я.

— Не то чтобы это повлияет на стратегию моих действий в отношении Ричарда. Я отведу от него непосредственную угрозу... Но мальчишка... Он очень несдержан, вы не находите?

— Из него злость хлещет через край, — согласился я.

"Тут будешь и не таким злым, если ты помог умереть собственной матери и не можешь ни с кем поделиться этим ".

— Как вы считаете, он представляет опасность для себя и окружающих? В этом случае, я устрою так, чтобы его задержали на семьдесят два часа.

— Возможно, и представляет, но только я вам тут не помощник. Если хотите, ищите кого-нибудь другого.

Адвокат провел ладонью по столу.

— Понимаю, конфликт интересов.

Еще один.

— Кстати, — продолжал Сейфер, — давайте поговорим о детективе Стерджисе. Знаю, мы уже об этом говорили. Пожалуйста, не обижайтесь, но я считаю, что то, чему вы были свидетелем сегодня, не должно повториться.

— Разумеется.

— Хорошо. Мы об этом позаботимся. И снова я приношу вам свои извинения. Теперь насчет Стейси. Вы согласны, что ей лучше временно побыть в другом месте? Хотя бы эту ночь?

— Вы можете что-нибудь предложить?

— Я могу пригласить ее к себе домой. Я живу в Хэнкок-Парк. Места свободного у меня предостаточно, жена отнесется к этому нормально. Ей не привыкать развлекать гостей.

— Клиентов?

— В том числе и клиентов. Она человек очень общительный. Послезавтра у нас суббота, священный день отдохновения. Стейси узнает много интересного о том, как отмечают этот день иудеи. Ну что, я звоню миссис Сейфер?

— Если вы уговорите Стейси.

— Надеюсь, уговорю, — заверил меня Сейфер. — Она мне кажется очень рассудительной девушкой. Вполне возможно, единственный здравомыслящий человек в этом музее психопатологии.

Он пошел наверх, а я остался сидеть на кухне, растирая подбородок. Размышляя о буйной выходке Эрика.

Прощение — это все.

А Ричард не простил, и теперь за это расплачивается. Отец и сын, две бочки с порохом, но мне нет до них дела. Нет до тех пор, пока это не влияет на Стейси. Я должен сосредоточиться на Стейси.

Сейфер прав, ее нужно увезти отсюда. Одну-две ночи она проведет у него дома, ну а дальше...

Вернулся Сейфер.

— Я уговорил Стейси, она собирает вещи. Надо пойти предупредить Ричарда.

Я пошел вместе с ним. Уборка в гостиной в основном была завершена: мусор и осколки сметены в кучки, щетки прислонены к стене.

Ричард и Эрик сидели на полу, прислонившись к дивану. Ричард обнимал сына за плечо. Эрик уронил голову отцу на грудь. Его глаза были закрыты, лицо опухло от слез.