Книга Инквизитор - Кэтрин Джинкс

По словам заключенного, он почувствовал дурноту и должен был спешиться вскоре после отъезда из форта, когда они возвращались в Кассера. Затем, немного передохнув, он отправился дальше. Здесь я спросил Жордана, где именно он опорожнил свой желудок от съеденного. И он сказал, что зашел за кусты, чтобы не оставлять рвоты на видном месте. Он был не дурак, этот Жордан.

Внезапно он услышал слабый вскрик и затем другие пугающие звуки, возвестившие ему, что отряд отца Августина подвергся нападению где-то дальше по дороге. Когда он подъехал ближе, все звуки уже затихли, что свидетельствовало о завершении схватки. Но кто победил? Испуганный Жордан спрятал свою лошадь, сам притаился за скалой и стал ждать.

— Вы сами не хотели нарваться на засаду, — посочувствовал я.

— Не хотел.

— Зная, что если остальных уже убили, то и у вас нет надежды остаться в живых.

— Верно.

— И что же случилось потом?

Потом мимо промчалась кобыла отца Августина с пустым седлом. Ее преследовал, верхом на лошади Морана, человек, который поймал беглянку и погнал ее вниз с холма.

Видя это, Жордан понял, что его товарищи были разгромлены и, вполне возможно, убиты. И посему он еще немного подождал, прежде чем приблизиться к месту резни, из осторожности пешком. Подходя, он держался как можно ближе к тропе и стал свидетелем бегства двух мужчин, проскакавших вверх по холму на похищенных лошадях.

Я конечно же потребовал полного описания этих мужчин. Жордан ответил, что один был в зеленой, а другой в красной шапке, но они проехали слишком быстро, и он не успел более ничего разглядеть.

— Не было ли в них чего-либо необычного? — спросил я. — Особо запоминающегося?

— Нет.

— Ничего, привлекшего ваше внимание? Даже в тот краткий миг?

— Нет.

— Значит, то обстоятельство, что они были заляпаны кровью, не показалось вам достойным внимания?

Глупец! Он заколебался, и я подумал: «Этот человек лжет». Ибо если бы он действительно видел убийц, он бы заметил кровь прежде всего. «Зеленая шапка», — как же!

Однако я воздержался от замечаний и сохранял сочувственное выражение.

— Я подумал, что вы имеете в виду их рост или… или цвет волос, — запинаясь, проговорил он после краткой паузы. — Разумеется, они были заляпаны кровью.

— Разумеется. А что вы сделали потом?

— Я шел, пока не вышел на площадку. Где лежали тела. Это было ужасное зрелище. — Тем не менее Жордан описывал его вполне спокойно. — Все были изрублены на куски. Я огляделся, но не увидел ни одного живого и пошел дальше.

— Вас не рвало?

— Нет.

— Значит, ваша дурнота к тому моменту прошла? Я должен признаться, что от подобной картины мои внутренности вывернулись бы наизнанку.

Наступила долгая тишина. Поразмыслив, Жордан заметил:

— Вы не солдат. Солдаты должны быть сильными.

— Ясно. Что ж, продолжайте. Что было потом?

Потом Жордан стал думать. Ему пришло в голову, что его, как единственного оставшегося в живых, без сомнения, заподозрят в совершении этого чудовищного преступления. Святая палата захочет свалить на него всю вину. Наверное, ему было бы лучше исчезнуть, скрыться в горах и купить ферму. В конце концов, деньги у него были при себе.

— Я так и сделал, — сказал он в заключение.

— Вы так и сделали. Но это было глупо с вашей стороны, друг мой. Если вы не виновны, то вам нечего бояться Святой палаты.

В ответ он только фыркнул.

— Клянусь честью, мы не стали бы вас наказывать без причины, — настаивал я. — Дюран, будьте добры, зачитайте сделанную вами запись показаний этого человека. Мы должны убедиться, что все правильно.

Если Дюран и был удивлен, ибо положено подождать один день и зачитать заключенному законченный протокол, прежде чем получить от него подтверждение, то виду не подал. Он стал читать, и голос его был невыразителен и скучен. И Жордан заскучал, ибо он несколько раз зевнул и потер свое усталое лицо руками. Когда я спросил его, в заключение чтения, не желает ли он внести какие-либо поправки, он покачал головой.

— Совсем никаких?

— Совсем.

— И вы ничего не упустили?

— Нет, отец мой.

— Например, того обстоятельства, что Раймон Донат заплатил вам за убийство отряда отца Августина и расчленение тел с тем, чтобы отсутствие вашего тела прошло незамеченным?

Жордан сглотнул.

— Я этого не делал, — выдохнул он.

— Друг мой, я не думаю, что вы сделали это. Я знаю, что вы это сделали. У меня здесь есть признание Раймона, вот оно лежит передо мной.

Я, конечно, говорил неправду; документ, лежавший передо мной, представлял собой заметки, сделанные во время моих бесед с жителями Кассера. Но часто случается, что рукописное слово сеет страх в сердцах неграмотных людей, тогда как устное — нет.

— Не хотите ли прочитать? — поинтересовался я, отлично зная, что Жордан не умеет читать. Он смотрел на документ так, будто это была змея, которая вот-вот его ужалит. — Вы ведь понимаете, не так ли, что Раймон собирался отравить вас, когда вы вернетесь сюда? Именно этот его план навел меня на мысль о его вине. Удивительно, что он не устроил так, чтобы вас убили в Каталонии.

— Раймон… — он поперхнулся и прочистил горло, на лбу у него выступили капли пота, — Раймон лжет.

— Жордан, послушайте меня. — Я заговорил с ним увещевательным тоном. — У меня имеется достаточно улик, чтобы сжечь вас живьем — признаетесь вы или нет. Вы должны это понимать. И если вы откажетесь признаться, то это лучшее, на что вы можете надеяться. Хуже всего, если вы попадете в руки старшего инквизитора, отца Пьера Жюльена. Видите ли, убив отца Августина, вы сослужили нам всем плохую службу, потому что на его место прислали отца Пьера Жюльена. А он жестокий человек. Вам следовало бы посмотреть, что он сделал с Жаном Пьером, заставляя его признаться, что он сменил вас на службе у Раймона. Если вы желаете, я велю снести сюда Жана Пьера. Его придется нести, потому что он не может ходить. Ему сожгли ноги.

Услышав это, Жордан вздрогнул.

— Чего вы, возможно, не понимаете, — продолжал я, — так это того, что истинное раскаяние всегда влечет за собою помилование. Вы слыхали когда-нибудь о святомученике Петре? Он был доминиканским инквизитором, таким же, как и я, и он был убит шайкой наемников, как отец Августин. Один из убийц, по имени Пьер Бальзамо, которого застали чуть ли не на месте преступления, впоследствии бежал из тюрьмы. И все же, когда его снова поймали, он раскаялся, был помилован и получил позволение вступить в орден доминиканцев. Вы знали об этом?

Жордан, нахмурясь, покачал головой и спросил:

— Это правда?