Книга Дариус Дорван. Наемник - Владимир Корн

Но не удастся. Есть у него парочка людишек, надежных, ничем за деньги не гнушающихся и до известной степени преданных. Нет, вообще-то их больше, много больше, но именно этих он всегда старается держать при себе, ничем не выказывая на людях свое расположение.

Так вот, барон знал, что произошло с Дариусом и его людьми с того самого момента, как они покинули Аннейд, направляясь в Голинтер, и до самого возвращения в замок. Впечатляет, чего уж тут. И даже не его воинское искусство, хотя и ему необходимо отдать должное. Главное все же в другом. Идут за ним люди, полностью доверяя свои жизни, причем идут не за плату, платит-то им он, Эдвайстел. А эта их встреча с долузсцами, оказавшимися самими гмурнами? Смог бы он, Эдвайстел, выйти на поединок с их вожаком, даже если бы была задета его рыцарская честь? Возможно да, но только возможно. Ну и еще несколько моментов, о них его людям рассказали наемники, когда те, втершись в доверие, сидели за общим столом, празднуя возвращение.

Только не получится приблизить этого Дорвана к себе, увы. Многие из дел, которые в таком случае наемнику предстоит совершить, весьма щекотливые, а Дорван не из тех людей, что закрывают глаза на некоторые вещи при виде золота. Удивительно, но попадаются и такие, даже среди простолюдинов. Именно о них говорят: немного не от мира сего. Ну что ж, если они существует, значит, бог всех богов Гитур не против.

Конечно, следовало бы задать наемнику некоторые вопросы. Например, почему он оказался, несмотря на запрет, ночью во дворе замка? Ну невозможно увидеть из окна помещения, куда его определили, да еще и в темноте, тот участок стены, где в замок проникли убийцы. Единственное, что приходит в голову, — он решил навестить этого верзилу, заключенного в Западную башню.

Следует задать вопрос: но есть ли в этом смысл? Как бы то ни было, Дорван оказался там удивительно вовремя, иначе бы быть беде. И дело даже не в самом короле Фрамоне, хотя и в нем тоже. Знает Эдвайстел, кто вступил бы на трон, погибни король этой ночью, как представляет себе и все последствия этого для себя лично. Тогда точно всю оставшуюся жизнь придется лошадок разводить.

Хотя, возможно, след этих убийц может привести и в соседний с Фагосом Кандестуд. Недаром же Фрамон прибыл к нему в Аннейд, от которого до Кандестуда всего несколько дней пути. Война начнется в ближайшее время, и совсем необязательно, что с Энзелем, слишком уж все сходится.

Но в любом случае, куда бы следы ни вели, погибни король — и ему, Эдвайстелу, пришлось бы очень несладко.

— Жди здесь, — коротко бросил барон, когда они приблизились к большой двустворчатой двери, по обеим сторонам которой стояли закованные в латы стражи с алебардами в руках, и скрылся внутри.

«Неудобно алебардами размахивать в тесных коридорах замка, защищая его величество, только друг другу мешать, — усмехнулся Дариус. — Тут бы больше мечи подошли, причем не слишком большой длины».

Затем отошел к окну, резонно посчитав, что ничего страшного не произойдет, ведь он по-прежнему останется на виду.

Из узкого, похожего на бойницу окна виднелась часть площади перед донжоном и сама Западная башня, куда он этой ночью так стремился попасть. А откуда-то сбоку, из-за полуоткрытых дверей доносился разговор о событиях, произошедших ночью в замке. И хотя разговор шел негромкий, можно было разобрать каждое слово.

— …да я тебе Гитуром клянусь, что лезвия были отравлены! — убеждал кого-то низкий, слегка картавый голос. — Снед потом кинжал на собаке проверил: упала как подкошенная и даже дергалась недолго.

Дариус машинально дотронулся ладонью до места на шее, куда полоснул клинок ночного убийцы. Благо, что она оказалась прикрыта веревкой. Хотя, пожалуй, угоди кинжал в открытую шею, ему бы этого и без яда хватило.

«Всегда, что ли, веревку под рубахой носить?» — улыбнулся он.

— Ладно-ладно верю, — отвечал ему другой голос, не менее низкий, но какой-то хриплый, как будто простуженный. — А скажи мне…

Что именно должен был сказать тот, кто слегка картавил, Дариусу узнать не удалось. Распахнулись обе створки двери, и в проеме показался важный слуга, весь в раззолоченной одежде. Найдя взглядом Дариуса, он нетерпеливо махнул рукой: иди сюда, и Дариус послушно пошел на зов.

— Дорван? — коротко спросил он, на что Дариус кивнул.

— Следуй за мной.

Зал с высокими сводчатыми потолками и узкими стрельчатыми окнами, где находился король Фагоса Фрамон, показался Дариусу огромным. Со стен свисали гобелены, по большей части изображавшие сцены рыцарских турниров и охоты на разных зверей.

Несмотря на солнечный день, в занимающем почти полстены камине ярко горел огонь. На противоположной, глухой стене висело и стояло на специальных подставках всевозможное оружие. Всяких мечей, алебард, глеф и протазанов было так много, что они чуть ли не целиком закрывали стену.

Король Фрамон в одиночестве восседал за длинным широким столом. Не во главе его, нет, а где-то посередине, в кресле, стоявшем к столу боком. Его окружало около десятка облаченных в полный доспех рыцарей, разве что головы у них были неприкрытыми. Все вместе они внимательно рассматривали что-то лежащее на столе, невидимое за их спинами.

«Вероятно, карту», — подумал Дариус, склоняясь в глубоком поклоне, несмотря на то что на его приход никто не обратил ни малейшего внимания.

— Ваше величество, — услышал он голос барона Эдвайстела, — вот этот наемник, которого вы пожелали увидеть.

Рыцари расступились, давая возможность королю взглянуть на того, о ком было объявлено.

Его величество откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и с любопытством взглянул на наемника.

— Подойди поближе, — услышал Дариус голос человека, привыкшего повелевать.

Дорван послушно прошел несколько шагов вперед, по-прежнему держа голову склоненной.

— Посмотри мне в глаза, — потребовал король.

Их взгляды на какое-то время встретились, затем Дариус снова опустил глаза в пол.

Король, единственный из всех, был без доспехов. Короткий, едва достигающий талии пурпурного цвета колет, со стоячим воротником. И высокие, значительно выше колен сапоги из зеленого сафьяна, с огромными, сверкающими золотом рыцарскими шпорами, заканчивающиеся зубчатыми колесиками. Именно такие шпоры и необходимы рыцарю, чтобы лошадь могла почувствовать приказы хозяина сквозь толстую попону и защитную сетку кольчужного плетения.

Длинные пальцы, украшенные перстнями, выглядели холеными, но, когда король на мгновение открыл ладонь лежавшей на столе руки, Дариус увидел мозоли. Такие мозоли появляются, когда часами приходится держать в руках рукоять меча, обучаясь мастерству его владения, и от них не спасают никакие перчатки.

Голова у его величества, как и у остальных, оказалась неприкрытой, а глаза смотрели с любопытством.

«Да он же совсем мальчишка! — поразился Дариус, старательно таращась в пол. — Сколько ему, семнадцать, восемнадцать?!»