Книга Тайна Тихого океана - Игорь Чубаха

«Стратотанкер» с шахтерским упорством бурил тучи. Контрабандой вывезенный из ЮАР зной доил из мегатонников литры соленого пота.

— Беру я эту технику и перезаряжаю на поиск самых-самых чумовых реплик,[110]ведь мой бронзовокожий оппонент не слаб был на фольклор. Слышу сзади стон, прошу: «Потерпи, браток» и обратно вырубаю очухавшегося охранника. Тут компьютеры выдают мне результаты анализа и пеленги. Чего я только не наслушался, но самыми шизоидными оказываются фразочки: «Когда Гребаха Чучин взлетает, в тени его крыльев успевают вырасти сатанинские грибы» и «Питающийся мухами зверь не обязательно умеет парить выше облаков сам» с последовательными пеленгами в Гималаях и посреди Индийского океана. Ба, думаю, вот ты, ворюга, куда намылился. Осталось только прочертить на карте прямую линию через точки пеленга.

Илья критически обозрел облепившие «Стратотанкер» облака и врубил режим переднего и бокового обзора FLTA.[111]Зыкин никак не мог отгадать, сочиняет, или чистую правду выкладывает старший товарищ по оружию. Сам же Валера особой веселости не проявлял.

— Да брось, Зыкин, береги нервы. И это, если я с тобой прежде слишком строг был… Придирался там больше весу, ты зла не держи. Хочешь, перед строем прощение попрошу?

— При чем здесь это? Ты понимаешь, я задание запорол. ЗАДАНИЕ! Мне Родина доверила, а я…

— Ну, ты сверх меры не убивайся-то. Знаешь, я ведь тоже свое первое задание того. Вверх коромыслом. Сижу я, значит, с одним гадом в дорогом кабаке, разговариваем. Легенду ему втираю. А он перекладывает нож из левой руки в правую. Ну, я его и того… А потом выяснилось, что ничего такого он не заподозрил. Бифштекс свой буржуйский резать собрался. Оказывается, в этом кабаке положено было так; отрезать и на вилку, а не просто откусывать… Светский тон, а я не знал.

— Так у меня уже второе задание. ВТОРОЕ! Да и с первым все не как у людей. Свел я президента с Левински, а что вышло?

— Что?

— Ирак бомбили.

«Стратотанкер» настырно бодал тучи. Самолет-ветеран держал курс из июля в декабрь, но пока, судя по навигационным приборам, находился где-то на широте бабьего лета.

— Подумаешь, Ирак… А я вот, чтоб бабки на Азиатском кризисе не погорели, вскрыл шифр Центробанка. Так все Государственные облигации медным тазом… Или, только тебе признаюсь, однажды меня отправили свинчивать боеголовку с затонувшей вражьей подводной лодки, а я вместо этого махнул к приятелям на Кубу. Обратно выбирался, не поверишь, в опломбированном трюме с камышиной во рту, заваленный льдом и органами для трансплантации.

На правой панели торпеды «Стратотанкера» пунцово запылала лампа системы раннего предупреждения столкновения с землей TAWS.[112]Понятно, сигналила она не о сближении с «подстилающей поверхностью» вдоль спрогнозированной траектории, сиречь землей.

Гнусавый механический голос запричитал:

— Внимание! Недопустимая потеря барометрической высоты! Внимание!..

Но Кучин еще сбросил высоту, и голос заклинило от страха.

Облака вдруг расступились, будто стадо баранов перед пастушьей овчаркой. По курсу замаячил хвост преследуемого «Боинга».

— А боеголовка?

— А боеголовку я потом в Южной Корее купил.

— А я… — Зыкин запнулся, потому как более в его армейской биографии ничего интересного не было, — А ты, правда, готов перед строем извиниться?

— Ну, это я того, — отодвинулся Кучин и уточнил разом севшим голосом, — Погорячился. А как тебе удалось втереться в доверие к индейцам? — аккуратно сменил тему Илья.

— Я пообещал им сделать татуировки на зубах, — думая совершенно о другом, промямлил Зыкин.

* * *

— Я завоюю весь мир, — вещал Мартин Борман, зажмурив веки, — Никому не по силам меня остановить. Айн, цвай, драй! Три дымовые завесы не поленился я привести в действие — пустил дезу, что жалкие бороро могут управлять погодой, это айн. Построил на улице Америго Веспуччи фальшивый разведцентр, это цвай. Нашел золото инков и проспонсировал атаки Бен-Ладена на Нью-Йорк и Вашингтон, финансовый кризис в Аргентине и Индо-Пакистанский конфликт. Это драй! Ну, разве могут разведки всех страх не купиться на такие прекрасные отвлекающие ходы? А мегатонники? Как осы, когда гнездо разрушено, мегатонники рыщут в поисках обидчика по всему свету. То есть, не там где нужно. Весь мир будет моим. Будет? Яволь, будет. Назад пути нет — я завоюю весь мир. Операция получает кодовое название: «Барбаросса-2».[113]

— Плагиат? Герр Мартин, у вас ярко выраженная патологическая зависть к Адольфу. В некотором смысле вашему отцу, пусть всего лишь и духовному.

— Кто это говорит?

— Это говорит Зигмунд Фрейд.

— Это вы мне своевременно, герр доктор, напомнили про евреев. С ними тоже пора решать.

— Хайль, Борман! — переступивший через порог бизнес-класса Паплфайер вытянул руку в нацистском приветствии, — Приказание выполнено, наши друзья уже отправили первые письма с белым порошком.

Мартин лежал в инвалидном кресле номер шесть. Кресло номер шесть выглядело как кушетка для психоанализа. Остальные кресла коллекции — и «пожарная машина» (кресло номер два), и «газонокосилка» (номер четыре), и «Фольксваген жук» (девятый номер) — находились на борту в багажном отсеке, Мартин летел на постоянное место жительства и прихватил все свое движимое имущество. По правую руку от Мартина сидел доктор Штраус в пиджаке расцветки, чтоб перхоть была незаметна. По левую — молчаливый атлет, по такому торжественному случаю сменивший хипповую джинсу на двубортный солидный костюм.