Книга Пират - Джин Вулф

— Да, капитан, — сказал я. — Не особо.

— У меня есть одно желание. Мне бы хотелось, чтобы военно-морской флот дал мне на время сотню человек. Или больше.

Когда он шел обратно к своему креслу, я заметил, что он не задевает макушкой бимсы. Мне приходилось сильно пригибать голову в той каюте, как и в нашей с Новией каюте на «Сабине».

— У меня есть два плана, Крис. Возможно, они оба вполне осуществимы. Возможно, ни один из них никуда не годится. Мне бы хотелось услышать твое искреннее мнение об обоих.

— Не сомневайтесь, капитан, вы его услышите, — заверил я.

— Хорошо. Вот первый из них. Мы высаживаемся на западном побережье залива, идем вдоль берега, держась вне досягаемости крепостных батарей, и захватываем город.

— Ну да. — Я кивнул. — Именно такая мысль и пришла мне в голову, когда я высадился там. Этот план осуществим, сэр, но у него есть серьезные недостатки.

— Какие именно?

— Во-первых, трудный переход. Людям это не понравится. Нам придется оставить половину наших сил на кораблях, как мы сделали у Портобело, — но Маракайбо гораздо больше Портобело.

— И сейчас у нас меньше кораблей. Продолжай.

— Со сторожевой башни заметят, что мы высаживаемся на берег. Таким образом, генерал Санчес — он сейчас в Маракайбо — получит два или три дня, чтобы организовать оборону на подступах к городу. Нас встретят не только солдаты, но и артиллерия.

— То есть застать врасплох их не удастся, — пробормотал капитан Берт.

— Совершенно верно, сэр. У генерала Санчеса также будет время, чтобы послать за подкреплением из Каракаса. И он его получит. Насколько мне известно, он самый высокий военный чин в Венесуэле.

— Мы можем разбить генерала Санчеса еще до прихода подкрепления, Крис. Во всяком случае, я надеюсь на это.

— Да, сэр. Мы можем, но нам нужно будет быстро захватить золото, а у них будет полно времени, чтобы надежно спрятать его. Если мы не успеем отыскать золото, нам придется сражаться со свежими силами противника. Даже если мы одержим победу, нам все равно придется тащить добычу к кораблям тем же путем, каким мы пришли. А если Каракас пришлет на подмогу не сухопутное войско, а корабли…

— Совершенно верно, — прервал меня капитан Берт. — Это серьезное возражение. Наши корабли окажутся в ловушке, точно загнанные в угол крысы. Им придется с боем прорываться из залива, с половинными командами на борту.

— Оставив нас на берегу, — добавил я.

— Да. Насколько я понимаю, мы сходимся во мнении, что мой первый план осуществим, но чертовски рискован. Вот второй. Не бойся раскритиковать его в пух и прах. В сторону пролива направлены все орудия в крепости?

— Все, кроме двух восьмифунтовиков. Они нацелены в сторону суши.

— Хорошо. Судя по твоим словам, мы можем обстрелять сторожевую башню издали, оставаясь вне досягаемости крепостных пушек. Мы разрушим башню, таким образом ослепив противника. Когда темной ночью подует крепкий ветер, мы полным ходом пройдем через пролив. Мы захватим Маракайбо и пригрозим сжечь город и убить всех наших заложников, коли крепость не сдастся.

— Этот план нравится мне гораздо больше первого, капитан. Самое сложное здесь — пройти через пролив. Чем дольше мы будем ждать благоприятного ветра, тем больше у испанцев будет времени, чтобы послать в Каракас за кораблями и солдатами — и получить подкрепление.

— Я согласен, разумеется, — кивнул капитан Берт. — Нам придется действовать в течение ближайших нескольких ночей.

— Вдобавок пролив узкий, и нам придется нащупывать путь глубиномерным шестом. Любой корабль, который сядет там на мель, будет разнесен в щепы с восходом солнца.

— Я понимаю.

— Что хуже — любой корабль, севший на мель, может загородить путь остальным. Если они уже войдут в пролив к тому времени, их придется разворачивать при помощи верпов, чтобы вывести обратно в залив. Можно мне рассказать, как бы я поступил, сэр?

Капитан Берт кивнул, и я рассказал.

* * *

Мы вошли в залив при свете дня, под гордо реющими черными флагами. «Сабина» шла первой, и матрос на топе мачты крикнул:

— Башня подает сигналы, капитан. Но я их не разбираю. Я ухмыльнулся Новии и сказал:

— Полагаю, пора.

Я так живо помню тот момент, что не могу его опустить.

Новия настояла на том, чтобы отправиться со мной в баркасе. Мы высадились — отрядами со всех четырех баркасов — на западной стороне Голубиного острова, удаленной от пролива. Другими словами — почти прямо напротив крепости и, таким образом, позади засады, которую обнаружили мы с Худасом. Я надеялся настичь солдат, когда они дадут деру обратно в крепость, но никто не предупредил их о нашем приближении. Мы подошли к засевшим во рву испанцам со спины и погнали их, словно стадо овец, на северную оконечность острова, где их под огнем наших корабельных орудий полегло человек сто или больше, прежде чем они сдались.

Затем мы бросились на штурм крепости со стороны суши, захватили ее и заклепали железными штырями запальные отверстия пушек. В крепости не осталось почти никого, и испанцы успели произвести не более дюжины выстрелов.

Значит, я ошибался насчет солдат. Я ошибался и насчет города тоже, поскольку ожидал уличных боев с горожанами и солдатами генерала Санчеса. Но последний использовал своих людей только для прикрытия спешной эвакуации населения. Все было бы хорошо, если бы горожане держались вместе. Но, едва оказавшись за пределами города, они разбежались в разные стороны, точно перепуганные цыплята, и генерал не мог прикрыть всех пятью тысячами своих бойцов. Мы же посылали вперед сильные отряды, когда хотели, и в конечном счете поймали много жителей — с золотом, серебром и драгоценностями, которые они пытались спасти от нас.

Именно тогда я по-настоящему понял, почему капитан Берт столь высоко ценил буканьеров. Наши буканьеры успевали дважды зарядить ружье и выстрелить за время, которое требовалось испанскому солдату, чтобы перезарядиться и выстрелить один раз, и они попадали в бегущего человека с расстояния пятидесяти шагов. Порой казалось, что испанские солдаты умудряются попасть в одного из нас только тогда, когда целятся в другого. В рукопашном бою наши силы были примерно равными: верх брала сторона, имевшая численный перевес (то есть почти всегда мы). Но наилучшим способом одержать победу с минимальными потерями было преследовать группу горожан, удирающих от нас со всех ног, и убивать одного за другим солдат, пытающихся их защитить. Через полчаса у них не оставалось ни одного защитника.

Я бы солгал вам, скажи я, что никаких изнасилований и пыток не было, но сам я не занимался такими делами и изо всех сил старался предотвратить подобные случаи. Насколько я помню, я преуспел в своих стараниях дважды.

Здесь мне следует поподробнее остановиться на пытках. В своем повествовании я опускал многие моменты, и данный момент мне тоже хотелось бы обойти молчанием. Но я не собираюсь умалчивать о нем сейчас, ибо прекрасно понимаю, насколько бесполезна исповедь, не содержащая всей правды.