Книга Обнаженная жара - Ричард Касл

Рук кивнул:

— Двойная трагедия: она умерла, не узнав, что невиновна в смерти Рида.

Каньеро разглядывал напарника.

— Что у тебя на уме?

— С чего тебе в голову взбрело? — удивился Таррелл.

— Брось, ты мне вроде жены.

— Хочешь сказать, я тоже с тобой не сплю?

— Смешно! Я имел в виду, что знаю тебя как облупленного. Так что там?

— О'кей, это насчет Солей, — сдался Таррел. — Если все устроил Джесс Риптон — я об убийствах — ради Тоби или ради себя самого, при чем тут она? Если не считать терзаний из-за той ночи и передозировки.

— Зная то, что нам теперь известно, — принялась рассуждать Хит, — не думаю, чтобы Солей имела дело с Риптоном, Вольфом или Тоби. Во всяком случае, не в отношении убийств.

— И все же она напала на Перкинса ради той рукописи, — заметил Таррелл. — Скажешь, совпадение?

— Одновременно — не значит вследствие. Есть разница.

Рук налил еще пива.

— Так чего же она так внезапно решилась?

— Есть у меня одна мысль. — Никки встала с табуретки и потянулась. — Завтра скажу, если не ошиблась. Надо с утра кое с кем поговорить.

В одиночестве отходя от участка по Западной 82-й, Никки Хит почувствовала, как изменились улицы. Вдали раздавалось басовитое жужжание, которого она не слышала уже неделю. Ближе к Амстердам-авеню застенчиво откашлялся черным дымком дизельный двигатель, а жужжание сменилось коротким рыком, за которым последовало шипение пневматических тормозов городского мусоровоза. Выскочив из машины, двое мусорщиков пошли в атаку на горы, накопившиеся за время забастовки. За мусоровозом остановилась машина, другая, и улица встала в пробке, а рабочие санитарной службы тем временем забрасывали в кузов-контейнер зеленые и черные мешки. Проходя мимо, Никки услышала ругательство одного из застрявших водителей и крик: «Проезжайте!» Она улыбнулась. Забастовка мусорщиков окончилась, и жителям Нью-Йорка придется искать другую причину для недовольства.

Было пять минут девятого. Кафе «Лало» только что открылось, и Петар, оказавшийся первым посетителем, поджидал ее под большим плакатом выставки европейского искусства на кирпичной стене. Он обнял Никки.

— Рад, что удалось встретиться.

— Ага, я тоже. — Никки села напротив за столик из белого мрамора.

— Тебе нравится место? — спросил он. — Мне предложили выбор, но у окна сидеть не хотелось. Забастовка закончилась, зато вернулись дизельные выхлопы!

— Да, мусор пах куда приятнее.

— Точно, Никки. Все забываю, что твой стакан всегда наполовину полон.

— Ну, по крайней мере в половине случаев так и есть.

Когда подошла официантка, Никки попросила себе только латте. Петар, закрыв меню, заказал то же самое.

— Ты не голодна?

— Мне скоро возвращаться на службу.

От разочарования у него между бровями образовалась морщинка, но Петар скрыл обиду.

— А ты знаешь, что именно здесь снимали «Вам письмо»?

Неизвестно с чего Никки подумала: «Вам пенис», — и губы против воли вытянулись в улыбке.

— Что? — спросил Петар.

— Да ничего. Наверно, еще не отошла от вчерашнего.

— Где моя голова? — смутился он. — Не спросил даже, как все прошло.

— Не без осложнений, честно говоря, но все обошлось. — Никки не рассказывала ему о пережитом в мансарде Рука, но Петар заговорил именно об этом.

— С утра все шумят о Тоби Миллсе и Джессе Риптоне, и еще о том третьем. Твоя работа?

Им подали латте, и Никки, прежде чем ответить, дождалась, пока отойдет официантка.

— Петар, я думаю, ничего у нас не выйдет.

Он отложил ложечку и озадаченно уставился на нее.

— Это потому, что я опять тебя слишком торопил?

Никки твердо решила высказать все, как бы трудно это ни было. О кофе она забыла.

— Нет, не потому.

— Значит, из-за того писателя. Ты попалась на кончик пера Джеймсону Руку?

Он сам подставился, и Никки воспользовалась моментом.

— Нет, это потому, что я не уверена, что тебе можно доверять.

— Что? Никки…

— Дай я объясню. Я попробовала разобраться, с чего это Солей Грей пришло в голову охотиться за издателем. — Петар заерзал. Никки даже услышала, как скрипнул под ним стул. Когда он успокоился, она продолжила: — Это случилось сразу после того, как Солей побывала на вашем шоу. В ту же ночь, когда ты рассказывал мне о книге Кэссиди.

— Мы же друзья, как я мог тебе не сказать?

— Но ты рассказал мне не все. Ты скрыл, кого она собиралась разоблачать. Но ты знал — не от издателя, а от своей покровительницы. Кэссиди сама тебе сказала, да? Может, не все, но кое-что? — Он отвел взгляд. — А ты пересказал это Солей Грей. Потому она и вздумала выкрасть у издателя рукопись. Иначе откуда бы ей знать? Скажи мне, что я ошиблась.

Появлялись новые посетители, и Петар, склонившись над столиком, заговорил хриплым, срывающимся голосом:

— После того что случилось с Кэссиди, я решил, что Солей нужно предупредить. Хотел ее уберечь.

— Возможно. А еще — хотел угодить звезде. Наверняка ты не предвидел, как она поступит, но не мог устоять перед искушением пополнить свой список оказанных услуг. Вот так она и узнала. А потом ты кое-что выудил у меня, и подробности о том, что я показывала Солей посмертные снимки, попали в печать. — Никки помолчала. — Очень надеюсь, что Стингер — это не ты.

— Нет, не я.

— Но ты с ней знаком.

— С ним. Знаком.

Никки дождалась, пока он весь обратится в слух, и только тогда заговорила:

— Не знаю, Петар, что с тобой случилось за это время. Может, это было в тебе с самого начала, потому мы и расстались.

— Я просто зарабатываю на жизнь, Никки. Я не такой уж плохой.

Никки всмотрелась в его лицо.

— Нет, я не думаю, что ты плохой. Просто моральные принципы у тебя немножко расплывчатые.

Она оставила на столике деньги за кофе и вышла.

Закрывая дверь, Никки вспомнила последний раз, когда уходила от Петара, — десять лет назад. Тогда был зимний вечер, кофейня в Вест-Виллидж и песня Боба Дилана из колонок. Сейчас слова той песни точно выражали ее чувства: «Не думай, все в порядке».

Погрузившись во всепрощающую меланхолию Боба Дилана, Никки задержалась на верхней ступени кафе, чтобы застегнуть коричневую кожаную куртку. И увидела, как из подъехавшего такси выходит ее подружка, Лорен Пэрри. Хит как раз собиралась ее окликнуть, когда из следующей машины выскочил и бросился придержать ей ресторанную дверь детектив Каньеро. Он театральным жестом предложил даме руку, и парочка со смехом отправилась на свидание с завтраком. «А может, — подумалось Никки, — свидание началось намного раньше». При виде этих двоих Хит на минуту забыла Дилана, вдохнула свежий осенний воздух и решила, что, может быть, все даже лучше, чем просто в порядке.