Книга Ставок больше нет - Кирилл Казанцев

Но только как бы то ни было, а на вопросы врач ответил:

– О том, откуда был доставлен больной, вы можете узнать в приемном покое. Вам там смогут сообщить и фамилию доставившего его врача, и бортовой номер автомашины. А что касается второго вашего вопроса... я, молодой человек, не эксперт. Я – нейрохирург.

– Ну, у вас же есть какое-то собственное мнение? – недовольно протянул мент. И тут же попытался грубовато "кинуть леща" врачу: – Вы же такой опытный доктор.

– Ну, если вас интересует мое личное мнение... Пациент на момент получения травмы был трезв. При осмотре какой-либо врожденной или приобретенной патологии не выявлено. Физически развит очень хорошо, я бы сказал, великолепно.

– И?.. – чуть поторопил милиционер.

– Объективно травма была получена явно криминальным путем, – четко и ясно произнес врач.

Старлей недовольно поморщился. Если бы доктор на его второй вопрос ответил: "Да, мог!", он тут же взял бы с него объяснение и быстренько спулил материал участковому инспектору. Пусть тот ноги бьет. А так придется возиться самому...

– Ну ладно. Спасибо, доктор! – Старлей аккуратно уложил бумажку в свою папку. Встал с места, поправил сползающий с плеч халат.

– Не за что, – ухмыльнулся доктор.

Уже у самых дверей ординаторской милиционер вдруг остановился и спросил:

– Скажите, доктор... Вот наш – "неизвестный № 2", так? А кто "неизвестный № 1"?

– Юноша-кавказец, – ответил врач. Он не хотел затягивать разговор – устал. – Чеченец. Но только его личность уже установлена. В приемном отделении родственники толкаются. Переживают...

– А что с ним?

– Огнестрельное ранение головы. Поврежден мозг. – Врач покосился на милиционера и многозначительно добавил: – У его палаты – охрана... Вроде как был ранен в перестрелке с вашими...

– Вот же сука! – злобно оскалился милиционер. – И выживет?..

– Выживет. – Врач кивнул головой. – Теперьвыживет. Но только лучше бы было ему умереть...

И, наткнувшись на недоумевающий взгляд милиционера, пояснил:

– Это будет уже не человек... Так, растение какое-то...

– Ну, так ему, животному, и надо! – окончательно вызверился мент. – Не будет больше в наших стрелять!

Глава 20

1

Несмотря на позднее время, в здании УВД области наблюдалось нездоровое оживление – почти во всех кабинетах светились окна, а к самому зданию то подъезжали, то отъезжали различные машины. Все работали... Уже всем, вплоть до самого последнего постового на проходной, было известно, что в столице, в министерстве спешно формируется комиссия для проведения внеочередной комплексной проверки оперативной и служебной деятельности всех подразделений УВД.

Готовились к приезду высоких гостей старательно – писали и печатали бумаги, распихивали их по делам, заполняли различные карточки. Хотя люди более или менее опытные прекрасно понимали – этой "штурмовщиной" ничего не добьешься. Комиссия едет с определенными установками, полученными с выше. И в соответствии с этими установками будут либо «копать» по полной, либо позволят свозить себя на рыбалку, на охоту, на какую-нибудь пригородную турбазу и отправятся восвояси, усталые, но довольные впечатлениями, которые были получены во время инспекции.

Сейчас ни на рыбалку, ни на охоту никто не собирался. Не до того как-то. В этом конкретном случае никто ничего хорошего не ждал и иллюзий не строил. Комиссия направляется для того, чтобы выявить вопиющие недостатки и промахи в организации службы. И выявит. Проще говоря, найдут "крайних", поменяют руководителей ведущих служб и торопливо доложат в стольный град, что теперь-то в Красногорске будет все куда как хорошо! Это знали все. Но только бумаги к проверке все равно готовили. Не спали.

Сам генерал заперся в своем кабинете. Он вовсе не собирался стреляться. Для него жизнь еще не закончилась. Хотя милицейская карьера – да. Но на свете, а тем более в этой стране много сфер, где может пригодиться предприимчивый человек. Например, политика. Там вообще ни за что отвечать не надо – знай себе болтай!

Генерал усмехнулся... А почему бы и нет?! Пользоваться всевозможными мыслимыми и немыслимыми льготами, жить в столице, где жена сможет щеголять туалетами и драгоценностями без боязни, что найдется какой-нибудь умник, желающий сопоставить стоимость прицепленного к ней с размерами генеральской зарплаты, а дочка-троечница, шестнадцатилетний прыщавый переросток, сможет поступить в заветное МГИМО – кузницу кадров для всевозможных светских тусовок.

Генерал лениво перелистывал страницы протоколов многочисленных коллегий УВД, а сам уже на полном серьезе прикидывал, к кому обратиться, с кем поговорить, к какой партии примкнуть, чтобы его фамилия "украсила" какой-нибудь из избирательных списков. Неважно какой...

Господин Карасев не отчаивался и надеялся еще послужить Отчизне.

Зато все остальные руководители в этот вечер трудились, как пчелки. Им свои места терять никак не хотелось.

"Кадры" в срочном порядке готовили приказ об увольнении командира ОМОНа как не соответствующего занимаемой должности. Кто-то, правда, заикнулся было, что майор во время штурма был ранен и увольнять его сейчас, до окончания лечения, нельзя. Запрещено и наказуемо. Но начальник отделения, старый и не раз битый жизнью ветеран кадровой службы, некоторое время поразмыслив, заявил уверенно:

– Я его знаю – он мужик порядочный... По судам и по прокуратурам ходить не будет. Делаем приказ!

В собственной порядочности этот деятель не сомневался тоже.

Попутно готовился еще один, но только с другой формулировкой: "...За поведение, несовместимое с высоким званием работника российской милиции..." "Героем" второго приказа стал участковый инспектор, на участке которого располагалось кафе "Ведено".

Сам участковый в это время находился в кабинете УСБ. С форменной курточки его грубо, что называется "с мясом", были сорваны офицерские погоны. Под глазом старлея, теперь уже бывшего, потихоньку наливался яркой багровостью свежий синяк, а сам он, облизывая разбитые губы, торопливо что-то писал, время от времени поглядывая на стоящего за его спиной здоровенного оперативника в гражданском.

"Сотрудник очистки" периодически перегибался через плечо недавнего коллеги и, заглядывая в текст, приговаривал:

– Все пиши, все! Как у чеченов бабки брал, как во время рейдов их не проверял... Все, сука, пиши! Пока тебя по-хорошему просят!

Вообще-то такие вот зубодробительные методы сотрудниками "очистки рядов" не используются. Как правило. Но ведь в большинстве правил есть исключения?..

Уже бывший участковый, испуганно втянув голову в плечи, строчил страницу за страницей. Ему было в чем покаяться.

По коридорам управления из кабинета в кабинет заполошенно метались какие-то растрепанные молодые люди с бумагами в руках, не замечая идущих им навстречу коллег. Пепельницы в кабинетах были полны окурков, время от времени кто-нибудь забегал в туалет, чтобы в который уже раз за последние несколько часов набрать чайник: принято считать, что растворимый кофе – лучший друг ночных бдений.