Книга Ночь с дьяволом - Лиз Карлайл

Фредерика поставила на стол чашку.

— Извините, — пробормотала она, отодвигая стул. — У меня что-то нет аппетита. Пожалуй, я лучше прогуляюсь.

Хелен положила ладонь на руку Фредерики.

— Не буду нарушать твое одиночество, дорогая, — пообещала она. — Но постарайся не волноваться — ради ребенка, хорошо? А если захочешь поговорить с кем-нибудь, дай мне знать.

Фредерика кивнула и вышла из столовой. Хелен была такая добрая, к тому же настоящая леди. Не странно ли, что эта загадочная Мари оказалась ее матерью? Наверное, с этим была связана какая-то скандальная история. Ей вдруг подумалось, что в Чалкоте у нее одной нет в прошлом никакой страшной тайны.

Утро было довольно прохладное, но Фредерика, направляясь в церковь Святого Михаила, даже плащ не накинула. Она застала Джоан в ризнице за починкой одеяний певчих из церковного хора. Кузина Бентли, отложив иголку, поднялась навстречу Фредерике.

— Спасибо, что пришли, — проговорила она. — Я не была уверена, что вы придете после того, что произошло. Заметьте, о том, что произошло, я не знаю. Но Бентли говорит…

— Так вы его видели? — прервала ее Фредерика с надеждой в голосе.

Джоан печально покачала головой.

— К сожалению, нет, — смутилась она. — Но у меня есть кое-что для вас. Наверное, к дню вашего рождения, да? Хотя я не уверена. Вчера поздно ночью Бентли заезжал в Бельвью и просил передать это вам. И еще записку, которую он оставил для вас.

— К моему дню рождения? — удивилась Фредерика, принимая из рук Джоан два послания. — Но до него еще несколько месяцев. Сомневаюсь даже, что Бентли знает дату.

— Он говорил, что день рождения будет в декабре, — заверила ее Джоан. — Я предупреждала его, что неразумно тратить такую кучу денег, даже не спросив сначала вашего мнения.

— Моего мнения? — растерялась Фредерика, глядя на бумаги. Первая представляла собой записку, запечатанную красным воском и печатью Бентли. А вторая — туго свернутый в трубочку документ, перевязанный голубой ленточкой.

Джоан вдруг занервничала.

— Мне все это очень не нравится. Может быть, я делаю ошибку? Бентли, кажется, поставил меня в неловкое положение, и мне хотелось бы надавать ему за это затрещин.

Фредерика опустилась на стул.

— Я должна открыть их? Джоан пожала плечами:

— Именно так он сказал моему дворецкому. Сначала свернутый в трубочку документ — так он распорядился.

Фредерика развязала ленточку. Это был оформленный по всем правилам юридический документ со всеми необходимыми печатями и подписями. Она вгляделась более пристально. Это была купчая. Купчая… на что?

— Бельвью, — объяснила Джоан, словно прочитав ее мысли. — Это купчая на Бельвью. Сюда входит половина первоначальной земельной площади Чалкота, которая была завещана маме. — Джоан как-то нервно рассмеялась. — Видите ли, земля должна оставаться во владении семьи, иначе призрак дедушки Джоана будет мучить меня всю дорогу до Австралии.

— Извините, вы сказали «до Австралии»? — совсем запутавшись, спросила Фредерика.

Джоан озадаченно взглянула на нее:

— Да. Мы с Бэзилом переезжаем в Австралию. Господи, неужели Бентли не говорил вам об этом?

— Ни слова, — покачала головой Фредерика. Джоан рассмеялась.

— Это на него очень похоже. Конечно, я рассказала ему по секрету. Но я совсем не хотела, чтобы он хранил это в тайне от своей жены!

Купчая задрожала в руках Фредерики. Ей вдруг стал понятен хотя бы частично смысл его таинственного разговора с Джоан.

— Я не понимаю… — прошептала она. — Значит, у нас будет… Значит, Бентли купил… Бельвью? Для меня?

У Джоан вытянулось лицо.

— Вам не нравится это поместье? — удивилась она. — Я понимаю: дом очень большой и чересчур элегантный. Но Бентли говорил, будто вы не раз говорили, что полюбили Глостершир и очень хотели бы иметь собственный дом.

Фредерика чуть не расплакалась.

— Но Бельвью так великолепен, — прошептала она. — Это, наверное, самый красивый дом из всех, какие мне приходилось видеть.

Джоан вздохнула с облегчением.

— Вот и хорошо! Значит, он будет ваш. Мне не хотелось продавать его посторонним людям, так что предложение Бентли было для меня подарком судьбы. А теперь, дорогая, вам нужно прочитать записку, причем без посторонних глаз. Я понятия не имею о ее содержании, но знаю, что, если Бентли сочинял ее во взвинченном состоянии, там будет написан всякий вздор.

Фредерика попыталась отдать назад купчую.

— Спасибо, Джоан, но я, возможно, на некоторое время возвращусь в Эссекс, хотя еще ничего не решила.

Джоан пристально взглянула на нее.

— Вам не следует уезжать! — уверенно заявила она. — Ни ногой из этого графства! А Бентли просто нужно время, чтобы исправиться.

— Вы полагаете, что ему необходимо исправиться? — с любопытством спросила она.

Но Джоан смотрела в сторону, складывая одежду певчих.

— Мы все нуждаемся в этом, — уклончиво проговорила она. — Причем некоторые нуждаются в этом больше, чем другие.

Фредерика, собравшись с духом, спросила:

— Вы знали о Кассандре, не так ли? Однажды я нечаянно подслушала ваш разговор с Бентли в нефе.

Джоан на мгновение замерла на месте.

— Не спрашивайте меня об этом, — проворчала она. — Было время, когда у нас с Бентли не было секретов друг от друга. Но теперь… вам лучше спросить об этом своего мужа.

— Извините, — ответила Фредерика, — но я не знаю, у кого и о чем здесь можно спрашивать. Я не знаю даже, как она умерла.

Помолчав мгновение, Джоан объяснила:

— Мы, конечно, не уверены, но об этом ходило много слухов. У Кассандры была продолжительная связь с Томасом, кузеном моего мужа. Он был раньше здесь приходским священником.

Фредерика вытаращила глаза:

— Приходским священником? Джоан усмехнулась:

— Ужасно, не правда ли? И когда она с ним порвала, Том пришел в ярость. Они поссорились. Кто-то уронил лампу. Мы думаем, что это был несчастный случай. Кассандра погибла в огне.

— О Господи! — потрясенно выдохнула Фредерика. — А Томас? Что стало с ним?

— А вы не знаете? — спросила она. — Бентли его убил. Выстрелил прямо в сердце. Ничего другого ему не оставалось. Видите ли, Томас совсем спятил. Он взял в заложницы Хелен и Ариану. Бентли вам об этом не рассказывал?

Какое-то время Фредерика сидела, не в силах ни говорить, ни двигаться. Потом наконец покачала головой. Она не помнила, как попрощалась с Джоан, как прошла через восточную часть церкви и оказалась возле проема, завешанного куском парусины вместо снятой с петель двери. Откинув парусину, она вышла и уселась на ступеньке, чтобы собраться с мыслями.