Книга Вечное царствование - Кэролайн Пекхам

Его реакция была вялой и сопротивляющейся, как у старика, которого разбудили от беспокойного сна. Я провела пальцами по рунам, вырезанным на рукояти, пытаясь ощутить больше, уговаривая его открыться мне.

— Буря, — выдохнула я, хотя это имя пришло мне в голову не по своей воле, скорее как мычание в знак признания, чем приветственный крик.

Я убеждала клинок показать мне больше, но он сопротивлялся. Сила в нем казалась темной и бурлящей, ожидающей выхода. Я надавила сильнее, побуждая его показать мне больше, и он, наконец, предложил мне несколько обрывков воспоминаний.

Я была Магнаром, сражающимся плечом к плечу со многими мужчинами и женщинами, одетыми в кожаные доспехи. Они прорубались сквозь вампиров, как сквозь травинки, сражаясь как одно целое, их движения были быстрыми и жестокими, — многорукие чудовища, вышедшие на путь разрушения.

Все вокруг меня изменилось, но я все еще была Магнаром, спина к спине с человеком, который, как я знала, был его братом, и они стояли перед пещерой, заполненной вампирами. Они оба улыбались, как животные, когда столь же массивный мужчина, который мог быть только его родственником, с криком вызова взмахнул боевым топором. Джулиус и Магнар Элиосоны, кровавые волки, как называли их вампиры, проклятие, с которым они стремились покончить, но так и не смогли поразить. Вампиры превосходили численностью, но не превосходили по силе противника. Смех сорвался с губ Магнара, когда он подозвал врага поближе.

Я была им, когда он охотился на черноволосого мужчину-вампира по суше и морю, его сердце жаждало мести, а горе по отцу гнало его вперед. Жажда смерти этого вампира мотивировала его, как ничто другое. Я попыталась выведать у него больше информации о личности его врага, но клинок оттолкнул меня, отвернувшись, как угрюмый подросток, отказываясь выполнять мои приказы.

Я была Магнаром, обезглавливающим рыжеволосую вампиршу, которая пришла за мной после того, как мой отец и Монтана были схвачены. Я видела себя его глазами, когда смотрела на него с благодарностью и страхом. Он посмотрел на меня так, как я никогда не смотрела на себя, мои золотистые волосы и загорелая кожа, казалось, почти светились, мое лицо было красивее, чем я когда-либо думала, упрямый блеск в моих глазах был вызовом, который манил его ближе, даже когда он чувствовал непреодолимое желание защитить меня, но я не могла сказать почему.

Магнар выдернул меч из моей руки, и моя связь с ним была потеряна, оружие, казалось, почти оттолкнуло меня оттуда, куда Фурия звал меня вернуться.

— Ну? — он требовательно посмотрел на меня.

— Буря, — сказала я снова, прочистив горло, прежде чем продолжить. — Я думаю, что Буря намного более предан тебе, чем Фурия. Он вообще ничего не хотел мне показывать, пока я не надавила, и все, что я увидела, был ты. Там, где Фурия следовал моему любопытству, Буря выбирал, чем он был готов поделиться, а чем нет.

Магнар кивнул. — Фурия был подарен мне лидером Клана Сновидцев. Он был выкован для того, чтобы им владели представители их рода, и никогда не был связан со мной так, как с тобой.

— Что это значит?

— Что я не твой прапрадедушка, хотя я уже говорил тебе это сам, — ответил он с легкой улыбкой. — Твоя родословная принадлежит к Клану Сновидцев. Я из Клана Войны.

Я не смогла удержаться от веселого фырканья. — Конечно, ты оттуда.

Он ухмыльнулся в ответ, весь из себя воин, нарисованный смертью и битвой. — Тебе не нужно бояться этой части себя. И не думай пока о клятве. Я никогда не встречал человека, который узнал бы о своей крови в твоем возрасте. Наши дети всегда знали, кто они такие. Они знали, что могут принять обет, когда им исполнится восемнадцать, и у них было все это время, чтобы принять решение. В любом случае ты не должна чувствовать никакого давления. Это решение, к которому ты должна прийти сама.

— Спасибо тебе, — выпалила я, протягивая руку, чтобы на мгновение взять его за руку, чтобы он понял, как много это для меня значит. Ему было бы так легко попытаться заставить меня выбрать жизнь истребительницы теперь, когда он знал, что я могу присоединиться к нему в этом. И все же, несмотря на мое в целом невысокое мнение о нем, он не предпринимал никаких попыток сделать это.

Магнар посмотрел вниз, туда, где соприкасалась наша кожа, и я проследила за его взглядом, нахмурившись при виде пореза на его руке, который вампирша нанесла ему своим мечом днем ранее. Рана, которая должна была быть свежей — уже выглядела так, словно наполовину зажила, порез покрылся коркой, и по его внешним краям не было видно ничего, кроме розовых линий.

Я нахмурилась, когда указала на это. — Разве ты не получил его вчера? — Спросила я, вытаскивая свою другую руку из его, вспомнив кровь, которая свободно текла по его руке. Не может быть, чтобы рана выглядела уже почти зажившей.

Магнар взглянул на длинную рану и пренебрежительно хмыкнул. — Это был чистый порез. Он хорошо заживет.

— Но рана выглядит так, будто ей уже неделя, — настаивала я.

— Те, кто принадлежит к роду моего клана, исцеляются быстрее, чем большинство смертных. Увечья — это последствия войны.

— Конечно. — Моя голова начала затуманиваться от всей той информации, которую он мне вывалил, и я провела рукой по лицу, задаваясь вопросом, хватит ли у меня умственных способностей воспринять еще что-нибудь из этого. — Сегодня было… много всего.

— Спи. Дай отдохнуть своему разуму и телу. Мы можем подробнее поговорить об этом завтра, если хочешь.

Я хотела возразить и задать ему еще один из тысячи вопросов, которые вертелись у меня в голове, но усталость навалилась на меня, и я знала, что не смогу переварить больше никакой информации, пока не отдохну.

Я устроилась перед камином, используя свою куртку вместо одеяла, и закрыла глаза, наслаждаясь теплом пламени на своей озябшей коже.

Несмотря на все опасения, вызванные тем, что я была истребительницей, я могла быть уверена в одном. Это могло помочь мне в том, чтобы забрать папу и Монтану из «Банка Крови», и это было все, что действительно имело значение.

П

роснувшись, я обнаружила, что длинное белое платье ждет меня, разложенное поперек бархатного кресла, и содрогнулась при мысли о вампире, пробравшемся сюда, пока я сплю, и оставившем его там.

Я выскользнула из кровати, которая подарила мне самый комфортный сон в моей жизни, даже если я никогда, и ни за что