Книга Ленинградский панк - Антон Владимирович Соя

встречи с Мурзилкой. Получается не очень эмоционально, зато искренне. – С Дэном мы из-за тебя подрались, из группы, которую я собрал ради тебя, я ушел, альбома, который я хотел подарить тебе на день рожденья, – не будет. И все из-за того, что кто-то, кому совершенно нельзя пить, ревнует на пустом месте!

– Ты что, больше не любишь меня? – то ли Объект хорошая актриса, то ли она действительно переживает. Ей так не хочется терять верного пажа. Придворного поэта. Свою дурную привычку. – Мы расстаемся? Вот так, из-за такой ерунды? Из-за вашего дурацкого альбома? Мне кажется, что ты больше расстроен из-за ссоры с Дэном, чем из-за меня.

– Да? Тебе так кажется? Знаешь, мне тоже сейчас много чего кажется. Например, что со мной сейчас что-то происходит, что-то новое, что-то очень-очень кайфовое. Так что я тебе даже благодарен. – Эх, все-таки ты не удержался, Энди. – Но пока я не могу тебе ничего объяснить. И не хочу.

В приоткрытые двери заглядывает уже полностью одетая Мурзилка. Даже в кедах. Ты машинально прикрываешь трубку рукой. Она печально провожает взглядом твой жест и с деланой веселостью говорит тебе:

– Прощай, Энди. Пожалуйста, помирись с Дэном. Запишите свой альбом. Он классный. А с девушкой своей ты помиришься обязательно. Она у тебя очень красивая. Привет ей. А я не хочу быть девчонкой на замену на время ваших ссор.

Мурзилка убегает. Бегает она быстро.

– Блин!

Ты голый, как последний идиот, с телефоном бежишь за Мурзилкой. Провода хватает до входной двери. Ты тупо тормозишь и встаешь перед ней. Мурзилка уже на улице. Убежала. А ты в ступоре. Рука с трубкой висит вдоль тела. Оттуда снизу в твою ногу продолжает верещать Объект.

– Что это? Кто там говорил? Это что, вчерашняя жаба? Это она? Она всю ночь была с тобой? А я-то, дура, распинаюсь тут перед ним!

Объект бросает трубку. К тебе наверх идут короткие гудки. Словно дефисы в предложении. «Зачем я, зачем я полюбила идиота?» Ты так и не спел свою песню-подарок Объекту. А Мурзилка убежала. Обиделась, дурочка. Обиделась, потому что ты ее обидел. Поступил с ней подло. В стиле Дэна. Может, хоть дверь закроешь? И оденешься, наконец? Хватит уже раскачиваться в прихожей с телефоном в руках!

Незапертая дверь уверенно открывается, и в коридор заходит чувак в серых парусиновых рабочих штанах и такой же куртке, в белой панаме на голове и с большой открытой коробкой в руках. В коробке провода и микрофоны. Телемастер какой-то. Может, дверью ошибся?

Чувак скептически смотрит на тебя, снимает шляпу, под ней выкрашенный в зеленый цвет гребешок. Вот черт! Это же Крокодил. Его что – никто не предупредил?

– Ой, бляха! Что это за мода такая пошла встречать гостей голышом? Нудисты хреновы! Хряк постоянно жопой светит, теперь малышня начала. И что за крутейшая жаба меня чуть не сбила с ног у парадной? Что тут у вас вообще происходит? Ничего не понимаю!

– Я и сам чего-то ничего не понимаю, – говоришь ты совершенно честно.

– Ты в порядке? Сотряса нет? – Крокодил показывает на разбитую бровь. – Альбом пишем?

– Что? – Елки зеленые! А ведь не все еще просрано, Энди. Почти все. Но кое-что осталось. – Да, конечно, пишем! Постой здесь минуту, пожалуйста.

Ты убегаешь в комнату одеваться и прибираться, прятать кровавое белье, открывать окно. Все еще можно исправить – стучит у тебя в голове. Через пять минут по ковру детской комнаты ползает серьезный Крокодил, расставляет микрофоны. Ты в самодельных шортах из обрезанных джинсов и в Мурзилкиной белой футболке (она, видимо в спешке, надела твою) с задумчивым лицом наблюдаешь за его умелыми действиями. Крокодил – повелитель проводов, лучший подпольный звукорежиссер в городе, столько альбомов записал в своей квартире. Теперь вот в твоей запишет. Правда, без Дэна это достаточно сложно. Ты тяжело вздыхаешь. Тебе ужасно не хочется делать то, что сейчас все-таки придется. Собираешься с силами, берешь телефонный аппарат, набираешь номер.

– Привет, придурок! Где тебя носит? Крокодил уже здесь. Пишем, пишем. Да мало ли, что ты думал. Не буду. Да, успокоился. В порядке. В полном порядке. Да пошел ты! Сотряса нет. Наскакивать не буду. Да, знаю – вот такое ты говно. Слушай, иди ты в жопу со своими извинениями. Вернее, иди сюда. Готов, готов. Проору, как надо!

Ты кладешь трубку. Рука еще дрожит от напряжения. Поговорил! И ничего страшного не случилось. Легче стало. Неужели ты действительно его простил?

– Дэн сейчас придет, – говоришь ты Крокодилу.

И улыбаешься. Нет, это просто уму непостижимо, чувак.

Глава 60. Как отливалась сталь

В прихожей светящийся довольной улыбкой Дэн, меланхоличный Больной и возбужденный Рецептор. На полу стоит большущий навороченный катушечный магнитофон Больного. Его внимательно изучает Крокодил, запустивший эту делегацию в твою квартиру.

– Хорошая игрушка, – ставит он диагноз.

Ты выходишь из туалета и удивленно пялишься на Рецептора и Больного. Дэна очень веселит твоя реакция. Он вообще в прекрасном расположении духа. Никак не ожидал, что запись все-таки состоится.

– Приветики! – Рецептор гримасничает и игриво перебирает тонкими пальцами. – Я тут у вас поиграю немножко на фортепьяно.

– Я решил, что клавишник на записи нам не помешает, – проясняет ситуацию Дэн. – А то у тебя пианино без толку в гостиной прохлаждается. А Рецептор – гений импровизации.

– И аранжировки, – скромно добавляет гений. – Дадим джаз-панка в этой дыре.

Ты в восторге. Ну то есть всем своим видом стараешься выразить скепсис. Получается не очень. Ты-то понимаешь, что Дэн просто внаглую припахал Рецептора тащить мафон от Больного. До чего же он отвратительный тип! Мальчиш-плохиш. Но почему же ты тогда так рад, что он снова рядом? Может, Объект была права в своих подозрениях…

– Тебе же нельзя из дома выходить, – говоришь ты Больному.

– Родаки отпустили под честное слово, что я не буду бухать. Да и потом, кто же у вас будет на басу играть? А ты, я вижу, решил пойти моей дорогой? – кивает Больной на раздутый нос и разбитую бровь.

Да уж. Хорошо хоть царапина на запястье не так заметна, радуешься ты. Вот же стыдоба.

Вся компания перемещается с магнитофоном в комнату. Рецептор находит пианино в гостиной и начинает тренькать. Играет он действительно потрясно. Жаль, что инструмент расстроен. Но для панка самое то. Больной с Крокодилом занимаются установкой и подключением магнитофона. Дэн настраивает гитару. Подтягивает струны. Ты подходишь к нему максимально близко. Говоришь тихо.

– Я чего-то не понял, а где наш Тихоня? Ты что, его слил?

– Тихоня слился сам, – говорит