Книга На милость дня. Былинки - Александр Г. Раков

как на юго-восточное побережье США обрушился новый, самый мощный по существующей пятибалльной шкале ураган «Рита».Шел смерч. Гремел палач летучийВ сверканье молний ножевых,Соединяя землю с тучей,Мешая мертвых и живых.Ломал столетние деревьяИ разносил в щепу дома,Как наважденье недоверьяСлепой стихии и ума…Михаил Дудин

Новый Орлеан вновь под водой, опять прорвало наспех заделанную дамбу; 1000 погибших; на дорогах многокилометровые автомобильные пробки. Старцы предсказывали, что американский континент скроется в морской пучине. Началось?.. Но не буду брать на себя неблаговидную роль исказителя пророчеств святых отцов. Если поживем – увидим.

Что-то страшное в мире творится,Что-то в мире от мира таится,Мир в тревоге не спит по ночам.И гордец человеческий разум,Словно робот, послушный приказам,Продолжает служить по ночам…Жизнь тасует событья и сроки.

– Слушай, зачем ты так ругаешься, ведь ничего не случилось, – сказал я разъяренному хозяину, передавая деньги,

Он вырвал из рук купюры и умчался в прекрасный солнечный день.

Вы спросите, какая же связь между природным катаклизмом и мелким дорожно-транспортным происшествием? Ответ очевиден.

И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы (Рим. 1, 28–31).

Какая злоба разъедает плоть и духСлучайной встречной женщины – не знаю.Хрупка и молода, а взгляд потух,И щеки бороздит ей судорога злая.Сказать: «Остановись!» – слова не долетят.Она не слышит слов и разуму не внемлет.Как пчелка мед, она накапливает яд,Чтоб жалить всех подряд и ненавидеть землю.Возможно, кровь ее отравлена ужеТем ядом, что другим она хотела впрыснуть?Иль жизнь дававший ей ошибку в чертежеНевольно допустил – и не исправить быстро.Наталья Карпова, СПб.

На привязи, в неволе

Я так и не смог заставить себя пойти в питерский зоопарк: не достало воли. Я бывал в нем неоднократно: и в детстве, и как-то однажды повезло с дочерью. Но теперь не могу. Помню, в крохотной клетчушке несчастное животное, похожее на лисицу, безостановочно бегает по малому кругу пространства, выданного ему на жизнь. И даже железо, которым обита часть клетки, протерлось до дыр от неистового круговорота. Животное хочет жить, ему надо двигаться, и вот оно выбегивает десятки километров в день, как случалось бы это на свободе. Или у любимой детворой слонихи умер слон; в тесном загоне только ногами переступать… Слониха отказалась от еды и тоже умерла. Они же не такие глупые, наши младшие братья, как мы о них почему-то думаем. Мама рассказывала, как в питерском цирке в тридцатых годах один рабочий-шутник сунул доверчивому слону в хобот пачку махорки. Через несколько лет этот рабочий проходил мимо слона. Тот взял его поперек туловища, бросил на землю и растоптал насмерть. «В бассейне каменном, в теплынь, медведи белые болели. Им снился ход полярных льдин, качанье белое метели» (Вадим Рабинович).

Я не могу понять, что, кроме человеческого бездушия, могут вынести дети от посещения зверинца. О повадках сидящих в клетках ты можешь прочитать в книге, а как они ведут себя на природе, в доме родном, столько прекрасных фильмов снято, Николай Николаевич Дроздов такую превосходную передачу ведет на телевидении – и много лет! У животных есть язык, только мы не понимаем его, считая их безсловесными. Это неправда.

В зоопарке узнал я, не в школе,Умирают фламинго в неволе.У директора вечно волынка:Нарушается план по фламинго.Умирают без шума, без жалоб…Что ей, птице, на ножке стояла б…В теплоте электрической грелкиПодаются лягушки в тарелке.А по стенам от края до краяВиды все африканского рая.Виды разные и пампасы,Травы красные, как лампасы.Над фламинго кричат попугаи,Колорит создавать помогая.Жизнь прекрасна. Одна лишь заминка:Умирает в неволе фламинго.Фазиль Искандер

Господин директор зоопарка, отпустили бы вы ваших подопечных на волю, пусть повеселятся-попрыга-ют, сколько им осталось, очень вас прошу. А старики-подопечные, конечно, должны дожить под присмотром, им некуда уж деваться, И розовый фламинго, пока живой, пусть себе летит в Африку, на озеро Чад, где у него много друзей, Отпустили бы, господин директор, а?.. Нынче и в лесах-то несладко…

Медведь

Интересно, помнит ли медведь в клетке зоопарка о берлоге, начиная шастать и реветь в темном безпокойстве и тревоге? Интересно, ест ли он во сне лакомую ягоду лесную, слышит ли, как в ранней тишине тетерев влюбившийся токует? Помнит ли излюбленный свой плес, рыбину с волнистой чешуею, поле и дурманящий овес, нежно-серебристый под луною? Комаров качающийся звон, сытую сонливость на закате?.. Интересно, помнит ли, как он девицу-медведицу брюхатил? Муравейник с нею потрошил, пасеку в подарок ей разграбил… Интересно, помнит ли, как жил, а не в клетке тесной косолапил? Помнит! Оттого-то и ревет, ржавую решетку сотрясая. (Памяти моей круговорот вспенивает страсть его лесная.) Вряд ли помнит… С фантиком сглотнув брошенную кем-то барбариску, явно недовольный, что – одну, в пасть пихает яблока огрызки… Помнит! И кивает нам башкой – сказочной, загадочной, былинной… Лето. За чертою городской, вызрев, осыпается малина (Леонид Агеев, СПб, † 1992).

Кенарь

Друг неженатый ГенаЖаловался не раз,Что овдовевший кенарьПеть по ночам горазд.Я, мол, и то и это,Он же, как только ночь,Так и давай до светаНоты в зобу толочь!Клетку сменил! А толку?Петь стал еще сильней,Самку достал! Да толькоСтал он еще чумней!Что ему надо? ПросаВместе с икрой намять?!Знаешь что, Гена, простоНадо его понять:Ни за какую платуОн не забудет смерть.Кто не умеет плакать,Тот начинает петь.Олег Игнатьев

Коррида

Цветы бросали мертвому быку, а он лежал, уже не слыша крики, и кровь на черной шерсти на боку не походила цветом на гвоздики. Что смерть ему? И что оваций вздор? Он в смертный час не рухнул на колени. Не поднял головы тореадор, идя под свист по взрыхленной арене. И что в конце? Повесив на крюки, тяжелую, исколотую тушу разделают, разрежут на куски и подадут к обеду иль на ужин. Забудут бой, ведь память коротка, и лишь тореро, не испивший славы, запомнит эти быстрые рога и бычий глаз, тяжелый и кровавый. Да на лугу у родниковых вод, до срока набирающий силенок, упрямо головою поведет какой-то черный будто смоль теленок (Людмила Фомина).

В магазине

Ой как плохо живетсятем, кого поселилипротив собственной волив магазине «Природа».Тем, кому запретилибегать, прыгать и ползать,не дают улететь,не велят и кусаться.Тем, кто смотрит тоскливобольшими глазамина меня, на Павлушу,на тебя, Маргарита.И в мечтах мимолетныхслабо припоминаетчащу, рощу и кущу,ощущенье свободы,голод, холод, капканы,соплеменников милых,родные пенаты.Сергей Кулле, Ленинград, † 1984

У зверей

Зверей показывают в клетках – там леопард, а там лиса, заморских птиц полно на ветках, но за решеткой небеса. На обезьян глядят зеваки, который трезв, который пьян, и жаль, что