Книга Возвращение милорда - Екатерина Федорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надеюсь, все следуют с вами по доброму согласию? – поинтересовался Сергей, поведя глазами в сторону девиц и дам.
Прапор проследил за его взглядом и с долей горделивого пренебрежения хмыкнул:
– Милорд, палагойцы достаточно мужчины, чтобы нравиться девицам и дамам без всякого принуждения.
– Ну-ну, – сказал Сергей, просто не зная, что говорить дальше. – А как же эти пажи? Почему-то мне кажется, что они маловаты для путешествий в другой мир.
Прапор смотрел в рамку, и взгляд его странно изменялся. «Он уже не тут, – понял Сергей. – Он уже там».
– Милорд, дамы заявили, что из своих слуг взяли только тех, кому в этом мире не нашлось места. Это сироты из обедневших благородных родов. Им некуда идти. Не волнуйтесь, там мы о них позаботимся.
– Э-э… ну хорошо.
Мальчишки не выглядели голодными или забитыми. Дамы в шелках и в том мире не будут последними, и там мальчишкам тоже будет житься неплохо. Во всяком случае, лучше, чем здесь…
Колонна конных рыцарей уже вся, до последнего всадника, скрылась в провале другого мира. К змеящейся рамке подкатил обоз и начал медленно переправляться на ту сторону под присмотром нескольких держащихся рядом всадников. Тягловые быки, тянущиеся за телегами коровы, кобылы и бараны переступали искрящуюся жгутовидную рамку совершенно спокойно, с полным доверием к ведущим их людям.
Прапор посмотрел на Серегу – во взгляде читалось странное упоение.
– Я ухожу, милорд. Жаль, что вживую мы уже больше не встретимся.
– А вмертвую? – попытался сострить Сергей.
– Мы встретимся по-другому, – опять-таки странным голосом сказал благообразный старец.
В голосе слышалось что-то сильно похожее на обещание.
– Кстати, о клятве, милорд, – слегка сдавленным тоном произнес Сергей. Где-то посреди груди колотился молоточек непонятного предчувствия.
– Да, конечно, – безразлично сказал прапор. И с деланной церемонностью опустился на одно колено.
Заговорил он неторопливо, явно взвешивая каждое слово:
– Клянусь, .что ни я, ни кто другой из рыцарей ордена Палагойцев уже не вернется в этот мир. И не дерзнет посягнуть ни на жизни этого мира, ни на безопасность его, ни на свободу… – Тут палагоец чуть повернул голову в сторону Сереги и лукаво прошептал:– Хотя какая она тут свобода? Свобода быть бездельником… – А затем уже прежним отстраненным тоном продолжил: – И в том я, главный прапор ордена Палагойцев, приношу страшную клятву за себя и за всех своих рыцарей. Клянусь мечом и магическим кубком, верхом и низом, пятью стихиями и Единым Богом…
Прапор быстро поднялся с колен – очевидно, ритуал на этом был завершен. Сказал опять-таки странным голосом:
– Малолетнего императора мы уже переправили в твой замок, милорд. Теперь растить его будешь ты, юный герцог. Это долг, который мы на тебя накладываем. Ну, счастья тебе, дитя человеческое…
Проем затянулся за исчезнувшими палагойцами. Все было кончено. Сергей оглянулся на молчаливый и опустевший замок Чехура…
Был ли он прав? Правильно ли поступил…
* * *
Он брел по опушке леса. В голове почему-то вертелись строчки из песни незабвенного Высоцкого:
Почему все не так?
Вроде – все как всегда:
То же небо – опять голубое…
И потом:
Для меня словно ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
На душе было так муторно и так погано, будто он вовсе не одержал победу. Или же одержал, но подлым образом и самым что ни на есть неподобающим путем…
– Потерянный герцог! Герцог!
Крик прилетел сверху, и он не сразу обратил на него внимание. Только отгребя сапогами шагов двадцать по путающейся в ногах траве, он соизволил поднять ясны оченьки вверх.
В небесах, просвечивая теперь уже сиренево-розовым небом в контуре шестирукой (или все-таки шестиногой?) фигуры, парил мятежный дух пустынь, унесенных отсюда на такое расстояние, что Серега даже и не мог себе представить. Собственно, он даже и не пытался, поскольку мир иглистых Эрнестин находился в неизвестно каких нетях…
– Как я понимаю, за своим имуществом? – ехидно сказал Сергей. – Мавр сделал свое дело – мавр может быть свободен от дальнейшего служения. Кстати, я, как и положено верному мавру, уже позаботился о том, чтобы на Эрнестин твоих больше никто не покушался. Некому и незачем наведываться теперь за их кровью в твой мир. Вся информация об амулете Дригар уничтожена одним из моих крайне мудрых решений.
– Но ведь и тебе больше никто не угрожает! – немного деланно удивился мятежный дух пустынь в высоте. И этак величественно взмахнул распростертыми шестью конечностями.
Серега потемнел лицом:
– Да. Но почему у меня такое чувство…
– Ты не можешь обвинить меня в том, что я тебе солгал.
– Нет, – покорно согласился Сергей. – И все-таки. Знаешь, о чем я думаю? Я уже никогда не узнаю, что могло бы случиться, останься они здесь.
– Или ты, или они! – как-то очень по-земному пропел дух в вышине.
– И что самое ужасное – я никогда уже не узнаю, каким стал бы я сам, останься они здесь.
– Не рефлексируй всуе, сын мой, – строго про-возглайш бес пустынь. – Все предопределено. Все – предопределено!
– Да пошел ты! – от души пожелал Сергей.
Он выдрал из кармана свернутую в небрежный комок перчатку, аккуратно расправил ее и положил на травку у ног.
– Возвращаю. Но только запомни, бес: твоя перчатка не принесла мне ни счастья, ни веры, ни любви. И уж тем более – чести в поединке. Хотя все, что сделано, было сделано мной. Только мной одним:..
Он побрел дальше, чувствуя себя по-прежнему муторно.
– Стой! – громогласно прокричал бес сзади. – Ты не знаешь еще кое-чего! Все, что сделано, – предопределено! И ничего не бывает напрасно!
– Я это уже слышал.
– Ты хоть узнал тот мир, куда они отправились? – раздался вкрадчивый голос беса пустынь за его плечом.
Сергей обернулся. И едва удержался от желания ткнуть кулаком в полупрозрачную фигуру, успевшую подлететь к нему на расстояние вытянутой руки.
– Это была твоя Земля! – единым духом выпалил вдруг бес пустынь. – Твоя Земля на начале времен!
И тут Сергей ударил в центр фигуры. Кулак ожгло болью.
– Ну и напрасно, – гулким голосом прокомментировал призрак. – Ну, прощай, дитя человеческое…
На закате следующего дня, переночевав в лесу, сэр Сериога добрел до замка. Волнения, похоже, кончи-лися без особых эксцессов – совсем как небольшое недомогание у малолетнего ребенка. На городских башнях торчали бдительные стражники, в растворе настежь открытых ворот торчали копья с вымпелами сине-черных цветов и красовались кольчуги с его гербами.
