Книга Клинок Императора. Книга I - Андрей Гардеев

громкий и радостный, технологичный свист. Приветливо похлопал его по грудной части. А дальше принялся за инвентаризацию остального.

В одном из металлических ящиков нашёл пару толстых пачек банкнот. Пересчитал – пять тысяч крон. Судя по кровавым мазкам, сюда лазили и здесь лишь малая часть . Насколько помню в такие схроны наши старшие, отец и дед, заряжали от пятидесяти до сотни тысяч. Хорошо, что Лео оставил хотя бы это – додумался.

Стряхнул со стола медицинский мусор. Поморщился от звона инструментов и ампул.

Положил в центр пачки. Сам себе кивнул.

Модульный карабин "Эхо" достал из шкафа. Забрал оружейный ремень с нижней полки (там же боеприпасы и магазины лежали) прикрепил. Положил его сбоку от денег.

У "Эха" меньше скорострельность, чем у моего вороньего старичка, но сам по себе новенький удобнее, компактнее и мощнее. А еще под него здесь же патроны были: четыре магазина стандартных и пятый особый. Проверил; зеленая маркировка, отщелкнул патрон.

Так и есть боеприпасы сделаны на основе пустышки-болотника. Отлично. Теперь не нужно будет в ребят-скитов с бронекожей по двадцать тысяч раз попадать.

– Просто праздник какой-то, – радовался Принц.

– И не говори.

Еще и отдельно коробка на сотню стандартных внизу стояла. Но она пока пусть лежит, брать не буду. Лишнего с собой таскать не хотелось.

Открыл еще один ящик: там свернутая трубой медицинская сумка и десяток аптечных коробок. Забрал первое и единицу второго и скинул к остальному на столе.

В следующем лежала только одна вещь.

У меня дернулся глаз.

Перстень с пауком Уртов.

Старый остался во Дворце с оторванным пальцем.

Забрал, надел.

Вытащил из следующего контейнера, битком забитого провизией, два сухпайка и минералку в пластике, швырнул к остальному добру.

Открыл самый дальний ящик, и Принц довольно заурчал. Каплевидная граната, сделанная на основе кровавика. Забрал. Вообще гранат, судя по пустым слотам должно было быть десять штук. Но кровавые следы лапищ говорили о том, что Лео нормально себя взрывными средствами обеспечил.

Интересно, в какой период времени он вообще здесь появлялся?

Сложно понять.

Зарядил в аптечку две ампулы стимуляторов и две обезболивающего.

– Наубиваемся вдоволь, – вполне искренне радовался Принц. – Жить станет лучше, жить станет веселее. Улыбнись, Судия. Улыбнись, Клинок.

***

Лицо и шея его иссечены рваными шрамами, от вида которых у меня волоски на руках дыбом вставали – розовые ленты на болезненно-бледной коже.

Глаза тусклые совсем. Взгляд больше не горел – привычную лисью хитринку в них разглядеть не мог: одна сплошная смертельная серьезность.

Длинные светлые волосы скиталец сбрил до щетины.

Инвалидная коляска, в которой сидел, видимости здоровья ему также не прибавляла.

В груди тоска оттоптала всё невоспитанным бегемотом.

– Понравился подарок?

– Очень.

Привычная усмешка осталась. Но теперь она выглядела иначе – зловеще.

Частичный оскал.

Такая судьба.

Исхудал. На нём остатки мирмидонской формы – чёрная ткань. Правый рукав сложен и закреплен булавками; самой руки нет. Вместо ноги от колена начинался костистый протез с золотым узором теург-формул. Если бы я не знал, что это Лео – то никогда в жизни и не узнал.

Он сидел перед широкой жаровней. Указал мне на сидушку напротив.

– Ты попрощаться? – учтиво спросил, усаживаясь.

Лео презрительно фыркнул и постучал по краю жаровни.

– Сюда смотри, бестолочь, – потребовал он. – И глупости не болтай. Здесь даже глупости могут влиять на мир.

Я послушался: в жаровне ярко-желтые угли и похрустывающие от жара синеорбы. А самое странное в кучках пепла, сухо щелкая, прорастали звериные глаза. Сформировавшись до конца, они перевели взгляд в мою сторону. Услышал волчий вой; и в этот момент в лицо ударила струя приторного дыма. В горле осела тошнотворная сладость, потом появилась горечь.

Закашлялся, Лео тихонечко смеялся.

– Соберись. Дыши глубже.

Я и дышал. Протёр глаза рукавом и облокотился на спинку. Тело – смесь из усталости, взвинченных нервов и болезни.

Тяжело.

Но разум был в порядке. Горечь принесла холод ума. Состояние изменилось. Меня как будто