Книга Изгоняющий демонов - Виталий Дмитриевич Гладкий

ашшуров. Царь брал из рук жрецов куски мяса и жира, полагающиеся богу, и сжигал на жертвенном огне, произнося при этом молитвы. После этого к жертвеннику стали приводить овец и козлят.

Кровь полилась рекой, и смрадный чад от сжигаемого жира и мяса наполнил воздух угаром…

Большой пир предполагал множество хлопот. Повара сбились с ног, исполняя указания ашшафа — главного царского повара-мага. Нужно было переработать груды свежей дичи, которую охотники доставили в последний момент (утки, гуси, голуби, куропатки, тушканчики, газели, зайцы, дикие ослы, олени), а также баранину, говядину и козлятину. Не было только свинины; она считалась запретной для всех богов. Тем не менее бедняков это не останавливало, тем более что по улицам городов и сел ходило много полудиких свиней, питающихся отбросами.

А еще ашшафу нужно было перепробовать десятки сортов пива, чтобы отобрать несколько лучших. Это главный повар не мог поручить никому другому, так как доверял только своему вкусу. Пивовары молились на него, как на самого Ашшура, потому как от решения ашшафа зависело их благосостояние.

Пиво — каш — варили из пшеницы, овса, ржи, проса, ячменя и полбы, добавляя в него закисшее тесто, а с помощью коры деревьев, листьев, меда и пряностей готовили аромат. Сортов пива было великое множество (более семидесяти), но самым изысканным считалось темное — густое, с осадком, умеренно игристое, с запахом кисловатого солода и освежающим вкусом.

Пиво пили все — и бедняки, и знать. Его жертвовали богам, использовали в качестве платы и как средство обмена. Шаррукин даже освободил искусных пивоваров от обязательной воинской службы. У ашшуров даже была поговорка: «Не знать пива — не знать радости».

Качество пива и в Земле Ашшур, и в Вавилоне, всегда было отменным. Может, потому, что тех, кто производил поддельный каш, а тем более разбавлял водой, топили в реке.

Кроме того, из солода делали пивной хлеб. Приготовленный без применения хмеля, он представлял собой слегка процеженную хлебную массу. Популярность такой еды-напитка была очень высока. Даже известность и личные качества мага, помимо его знаний и мудрости, напрямую зависели от того, сколько он может съесть пивного хлеба.

Кухня царского дворца была просторной и достаточно светлой. Так пожелал Шаррукин, который любил вкусно поесть, поэтому ценил труд поваров. Под стенами стояли огромные кувшины для воды, масла и вина, а остальные продукты хранились в закрытых сундуках из обожженной глины — для защиты от мышей и крыс.

Очагов для приготовления горячей пищи насчитывалось около двух десятков, и они были разными. Главный из них — самый большой, изобретение древних ашшуров, — состоял из двух массивных каменных возвышений, где горел огонь. Они располагались на расстоянии примерно в две ладони друг от друга в нижней части и сходились кверху до узкой щели, на которую и ставили горшки или другую посуду. Остальные очаги были позаимствованными у Та-Кемет.

Часть из них представляла собой переносные цилиндры высотой чуть более двух локтей, в нижней части которых располагалась дверца для подачи воздуха и выгребания золы. Внутри находились решетки, на которые клали древесный уголь и (реже) дрова. В трех более массивных очагах были вмурованы большие котлы для приготовления супов. А еще возле окна стояли мангалы — невысокие керамические сундучки без дна, но с плитой, в которой имелись отверстия, куда сыпали уголь. Возле них постоянно торчали поварята, которые раздували огонь.

Несколько кухонных столов имели мраморные столешницы (они предназначались для приготовления изделий из теста и сладостей), а остальные — «мясные» — были дубовыми. Горшки, тазы, кувшины, сита, миски, ножи, поварешки и прочая кухонная утварь хранились на полках. Но дорогая посуда (царская) — для обедов и пиров — находилась в ведении эконома, который держал ее в специальной кладовой.

Топились царские очаги в основном пальмовым древесным углем. Собственно, как и печи на кухнях у вельмож и богатых купцов. Простолюдины и бедняки из-за дороговизны угля вынуждены были жечь в очагах солому, сухие кизяки и отходы сельского хозяйства.

Не меньше хлопот и суеты было в пиршественных залах. (Гостей пригласили столько, что в одном зале уместить всех не представлялось никакой возможности.) Длинные столы укрывали парчовыми скатертями, вышитыми золотыми и серебряными нитями, так называемыми «вавилонскими коврами». Они были столь большой цены, что их могли приобрести в личное пользование только самые богатые вельможи. В первом — главном — зале, где должны пировать наиболее знатные аристократы, вся посуда была золотая и серебряная. В других залах ее разбавили бронзой и медью, но яства везде были одинаковыми — чтобы никого не обойти и не обидеть.

В этот праздничный день (первый день; торжества должны были длиться неделю) царские повара перещеголяли сами себя. Они приготовили множество разных блюд, которые редко мог позволить в своей семье самый высокопоставленный сановник Земли Ашшур. И не потому, что это было дорого, а по той причине, что некоторые рецепты знал только ашшаф.

Особенно удался поварам киббех — мясной пирог с разнообразными специями, но без теста. Он просто таял во рту, а какой от него шел аромат! Или традиционная дохва из бараньих ребер — первое блюдо, а к ней обязательные пироги с поджаренной до золотисто-коричневого цвета мучной начинкой с маслом — мертохой. Под дохву можно выпить два рога самого крепкого вина, и желудок заполнится лишь на самую малость, а хмель ударит только в ноги, но не в голову. Что очень хорошо, так как идти никуда не нужно, и обязательно надо все попробовать!

Столы ломились от фруктов (некоторые были привезены с Финикии и Та-Кемет) и разных мясных вкусностей. Подали не просто обычные мясные блюда — окорока, различные колбасы, испеченные на костре тушки копытных, зажаренные гуси и утки под острым соусом, соления и копчения, крупные жареные акриды[109], начиненные дроблеными орешками, но и совсем экзотические, такие, к примеру, как приготовленные на вертеле тушканчики в меду.

А еще были трехцветные пироги с творогом и фруктами, пышные лепешки — гердайи, различные