Книга Кортик фон Шираха - Рубен Валерьевич Маркарьян

на пальцы, сдавил пламя, которое с шипением погасло.

– Положите свечи сюда, к упаковке. Мы потом сожжем все, – с этими словами старик подвинул к центру стола чашу с углем.

Чиркнул спичкой во второй раз, пламя быстро схватило угли, видимо, они были пропитаны горючей жидкостью заранее. Скрестил руки на груди, глядя на разгорающийся огонь, заговорил:

– Сейчас мы окурим клинок специальным составом. Это вторая стихия. Воздух. Благовония.

Он взял мешочек, развязал стягивающую горловину бечевку, сунул нос внутрь, втянул аромат.

– Состав секретный? – спросил Артем.

– Совсем нет. Мхи, тертый можжевельник – ветви, ягоды; ладан из смол пихты и сосны и гриб Polyporus fomentarius (лат.). Гриб этот, если слышали, был обнаружен среди вещей мумии Этци в Тироле, вмерзшего в лед самого старого европейского человека, жившего около пяти тысяч лет назад.

– Не слышал, – признался Артем.

– Да не важно. Этот гриб использовался ранее в медицине, как кровяная губка для впитывания крови, потому он нам и нужен. А древние люди его больше для розжига огня применяли.

Тем временем, языки пламени спрятались внутрь углей, подмигивая оттуда красными злыми глазами. Фон Арнсберг убедился, что все готово к продолжению ритуала и запустил внутрь мешочка свои пораженные артритом и пигментными пятнами пальцы. Порошок небольшими порциями стал покрывать раскаленные угли, превращаясь в пахучий дым.

– Берите оружие, Артем, держите над дымом, – сказал фон Арнсберг.

Артем снова повиновался. Взял в обе руки – кортик и ножны, поднес к дымящейся чаще, начал вращать над углями. Едкий дым поднимался вверх в безветренную ночь, щипал глаза, щекотал ноздри, зудел в горле. Артему очень хотелось бросить это занятие, но, взглянув на оппонента, сдержался. Старик смотрел на ритуальный мангал, не мигая, казалось, пребывал в трансе.

– Господин фон Арнсберг! – решился на вопрос Артем. – Ваше имя происходит от древнего рода аристократов, владевших Вевельсбургом? Я слышал, фон Арнсберг – это князь, кто построил первый замок в том месте.

Старик очнулся, перевел осмысленный взгляд на Артема.

– Нет… К сожалению, нет. Это… Считайте это – псевдоним. У меня слишком простые имя и фамилия для миссии, которую я на себя принял смелость взять.

– А как вас зовут на самом деле? – поинтересовался Артем.

Фон Арнсберг пристально посмотрел на него. Задумался.

– На самом деле… На самом деле мою девушку звали Оттилия. Оттилия Шмук, – вдруг не ответил он таким странным способом. – Из-за нее я и пришил того парня. Он оказался ее кузеном. Можете себе представить? Я-то думал это – ухажер. А он – родственник. И их поцелуи были всего лишь родственными. Кто б мне сказал тогда? Как это несправедливо, Артем, согласитесь? Тебе в шестнадцать лет поручают дело планетарной важности и просто забывают об этом сказать. А для тебя вселенская важность – какая-то баба из кондитерской. И ты готовишься к чему-то архиглавному в своей жизни, которое должен совершить через сколько-то лет, как ты себе вообразил, а, оказывается, твоя задача всего лишь принести, не уронив, простую коробку из пункта А в пункт Б. Ты уверен, что это всего лишь перемещение, тупой набор падений вперед, предупреждаемых выставлением ноги, что принято называть шагами, или соприкосновение резины колеса твоего велосипеда с велосипедной дорожкой. А будущие твои свершения еще впереди! А, оказывается, ты просто тупой идиот, и тот, кто тебя оболванил, призывал к подвигам, тоже тупые идиоты, ведь твоя задача планетарного масштаба всего лишь без подвигов, без приключений, без геройского идиотизма или идиотского геройства перевезти простую коробочку из одного места в другое. Хоть пешком, хоть на трамвае, хоть ползком, просто доставить. От тебя ничего не требуется, чтобы история пошла по другому сценарию… Ничего не требовалось, понимаете, Артем? Как и от вас. Всего лишь без приключений, без фокусов привезти предмет, который я тогда не смог доставить, не запачкав.

Артем положил клинок и ножны на стол.

– Достаточно? – спросил он. Слова прозвучали как-то двояко. Артем решил поправиться и добавил игриво:

– Я говорю, достаточно дыма? У меня щиплет глаза, теряю веру.

Фон Арнсберг включил осмысленный взгляд снова. Вздохнул.

– Да, Артем, достаточно. Теперь – проточная вода.

Старик щелкнул пальцами и махнул рукой в темноту. От замковой тени отделилась человеческая. Двухметровый стандартный помощник фон Арнсберга подошел, неся в руках стальной рыболовный садок.

Старик дал знак, детина остановился рядом, раскрыл стальную пасть снасти. Артем положил аксессуары, только что прошедшие огонь и благовония, внутрь. Человек, видимо, проинструктированный заранее, отошел, забросил садок в текущую реку. Казалось, кто-то среди ночи просто решил наловить рыбы. Стоит, держит в руках невод. Тишина, ночь, блики фонарей, отражение замка от поверхности воды, кувшинки – идиллия.

– А что значит – изменить ход истории? – спросил Артем. – Вы сказали, если бы не ваша глупость, уж простите, история пошла бы по-другому? Что это значит?

– После того, как проточная вода смоет остатки кровяной губки и впитавших негативную ауру частиц, кортик мы упакуем в соляной мешок и положим в морозильную камеру. На этом очистительный ритуал будем считать законченным.

Фон Арнсберг снова не ответил на вопрос. Артем понял, пока старик не захочет, не расскажет больше ничего. Молча показал руками на оставшиеся на столе предметы. Старик снова щелкнул пальцами. Очередная тень подплыла, материализовалась рядом. В этот раз вместе с ней прибыли два раскладных стула. Артем и не заметил, как тело провалилось в мягкое матерчатое сиденье. Только теперь почувствовал, как устал. А каково было старику, которому явно под сто лет?

– Долго будем сидеть? – поежился Артем от ночной прохлады.

– Торопитесь? – спросил фон Арнсберг.

– Похоже, до утра я совершенно свободен, – в тон ответил Артем.

– Ну, и отлично. Полчасика посидим. Все ведь течет, все изменяется.

– Гераклит, – сообщил Артем о своей осведомленности. – Панта рей[23].

– Да, да, – согласился фон Арнсберг. – Артем, вы мне нравитесь. Я бы не хотел вас топить в этой реке.

Нечто подобное Артем давно рассчитывал услышать, потому даже не удивился.

– Только в этой? Или вообще лишать жизни? – спросил он, как можно спокойнее.

– Мне не река нравится, а вы, – будто не заметив сарказма, ответил фон Арнсберг. – Жалко будет расставаться. Вы бы вполне могли пригодится для наших целей.

– Каких?

– Ясно каких. То, что не доделал Гитлер, надо доделать. Во имя человечества, – старик говорил явно серьезно.

– А я чем могу помочь? Я не истинный ариец.

– Откуда вы знаете? – лукаво блеснул глазами старик.

Артем сразу не нашел, что ответить. Помедлил минуту. Фон Арнсберг молча смотрел на него.

– Я не знаю, – наконец, нашел, что ответить. – Может, вы меня просветите?

– Так я тоже не знаю, – сообщил старик доверительно. – Не проверял. Просто вы мне нравитесь. А