Книга Прекрасная обманщица - Патриция Гэфни

Вы, несомненно, спросите, как мы оказались в окрестностях Ньюкаслтона и что мы там делали. Обстоятельства нашего появления в этом месте довольно запутанны и – надо честно признать – не делают мне чести в профессиональном отношении. Позволю себе ограничиться признанием того, что я сильно недооценил стремление мисс Леннокс избежать наказания за свои многочисленные прегрешения и обрести свободу. О неприглядных подробностях я поведаю вам при личной встрече.

Как раз вскоре после прискорбного происшествия я серьезно заболел и был доставлен домой при смерти, однако мне удалось перехитрить своих эскулапов, и, несмотря на все их усилия, я рассчитываю вернуться в строй через две-три недели. Насколько мне известно, Красавчик принц Чарли отступает и намеревается тихо перезимовать в Шотландии, поэтому мне представляется, что в моем появлении на службе нет срочной нужды.

Насколько я понял со слов мисс Леннокс, ее единственной близкой родственницей является мать, проживающая в Эдинбурге. Я возьму на себя труд разыскать ее и известить по почте о кончине ее дочери.

Надеюсь, что это письмо застанет вас в добром здравии.

Ваш покорный слуга

майор Джеймс Бэрк, виконт Холистоун

* * *

Рассеянно постукивая пером по губам, Бэрк уставился на розовеющую за окном полоску утренней зари. Сочиненная им история выглядела не слишком правдоподобно, но, с другой стороны, у Денхольма не было причин подвергать ее сомнению. Однако, если хоть часть неправды, рассказанной им в письме, выплывет наружу, он, несомненно, окажется за решеткой. Но что еще ему оставалось делать? Разве можно предать девушку, которая спасла ему жизнь, и собственноручно передать ее в руки палача? Это было бы черной неблагодарностью. Он так и не сумел узнать, участвовала ли Кэт в заговоре, и его это больше не интересовало. Бэрк решил, что, как только она поправится и окрепнет, он отпустит ее на все четыре стороны.

Он поднялся из-за стола и подошел к окну. Прекрасный старый парк, которому вскоре предстояло стать «лужайкой», даже в зимнем коричнево-сером наряде выглядел строго и величественно. Где-то неподалеку черный дрозд затянул свою протяжную заунывную песню, и Бэрк вдруг поежился как от внезапного холода. При мысли о расставании с Кэт в груди у него возникло ощущение пустоты. Он знал, что расставание неизбежно, но его рассудок отказывался это осмыслить. Никогда в жизни ему не приходилось встречать женщину, похожую на нее, и, наверное, уже не придется. И все же он не мог придумать иного конца для истории своего знакомства с нею. Никакого.

* * *

Бэрк тихо постучал в дверь комнаты Кэтрин и отворил ее. Диана, читавшая книгу при тусклом свете лампы у постели, приложила палец к губам и встала, сделав ему знак следовать за ней к дивану, стоявшему под окном на другом конце комнаты. Он молча прошел по блестящему паркету, лишь мельком взглянув на ходу на спящую Кэт.

Они уселись рядышком на обитых бархатом подушках и оказались в почти полной темноте: свет лампы сюда не доставал.

– Как наша больная? – вполголоса спросил Бэрк.

– О, Джейми, ей г-г-гораздо лучше! Жара не было весь день и боли тоже. Она больше не хочет принимать настойку опия.

– Она съела ужин?

– Почти целиком. Она говорит, что завтра хотела бы принять ванну. Я сказала, что спрошу тебя.

– Думаю, ей это не повредит, только убедись для начала, что комната хорошо протоплена. Ты не устала, Мышонок? Ты же просидела здесь весь вечер.

– Мне вовсе не трудно. Она мне ужасно нравится, Джейми, а тебе? Она была так добра ко мне!

Бэрк удивленно поднял брови.

– Да разве можно тебя не любить? – спросил он с улыбкой.

– Мы много разговариваем. Вернее… – Диана смущенно покраснела, – это я много болтаю. А она меня терпеливо выслушивает.

Его охватила горячая волна нежности. Он погладил сестру по щеке, внезапно осознав, как одиноко ей живется.

– Хотел бы я бывать с тобой почаще, Ди. Мне тебя очень не хватало.

– Я т-т-тоже скучала без тебя, – тоненьким голоском призналась Диана, несколько озадаченная неожиданной откровенностью брата.

– Оливия оказалась не слишком хорошей сестрой для тебя, верно?

– Не слишком, – смущенно призналась она.

Несколько минут они просидели в молчании. Наконец Диана встала, напомнив, что пора уходить, поскольку уже поздно.

– Ты идешь?

– Через минуту.

Она кивнула в знак понимания.

– Порой, когда она спит, я просто сижу и смотрю на нее. Наверное, это нехорошо. Но, Джейми, она такая красавица!

Бэрк ничего не ответил.

– Спокойной ночи, Джейми.

– Спокойной ночи, Мышонок. Ах да, забыл сказать. Эдвин Бальфур завтра придет с визитом. Он прислал слугу с запиской.

Лицо его сестры тотчас же загорелось восторгом. Она на мгновение зажмурила глаза, крепко обхватив себя руками.

– О, Джейми, – проговорила Диана счастливым шепотом, – теперь у меня есть все для счастья!

С этими словами она ушла.

Бэрк сокрушенно покачал головой. На всей земле не было и быть не могло более верного и преданного сердца, чем у его младшей сестренки. Но сможет ли эта чистая душа выжить в жестоком мире? Он мысленно вознес молитву, чтобы Бог взял ее под свою защиту.

Сунув руки в карманы, он медленно прошел обратно к постели. Ему почему-то было не по себе. Диана все верно подметила: нехорошо подглядывать за спящей, а он и так уже слишком долго позволял себе наблюдать за Кэт. При мысли о том, что она вскоре его покинет, ему почти расхотелось видеть ее сейчас. Почти, но не совсем. Бэрк пододвинул стул поближе к кровати и сел.

Болезнь не лишила ее прелести, лишь изменила немного. Румянец стал не таким ярким, более нежным, черты лица смягчились и теперь казались необычайно хрупкими. Темные круги под глазами, которых густые сумрачные ресницы не могли скрыть, придавали ей усталый, даже измученный вид, однако желание Бэрка обладать ею, как он понял через минуту, осталось неизменным и даже возросло. Он осторожно накрыл ладонью бледную руку с длинными пальцами, такую женственную и такую сильную. Кэтрин повернула голову на подушке и тихонько вздохнула во сне. Боже, как она прекрасна! Со стеснением в груди он вспомнил, как легко она поддалась ему в тот вечер в полуразваленной лачуге, как страстно отвечала на его ласки, хотя и божилась, что они ей ненавистны. Впоследствии ему стало немного стыдно: никто не поставил бы ему высший балл за джентльменское поведение в тот вечер. И все же… какое это было наслаждение: прикасаться к ней, волновать ее, искусно доводить до открытой страсти, а потом смотреть на нее, пока она достигала вершины блаженства! Ощутив в паху почти непереносимую тяжесть, Бэрк понял, что хотел бы все повторить прямо сейчас. Да что же он за человек в конце концов? Ему стало неловко, и он выпустил ее руку. Ресницы Кэт затрепетали. Она проснулась. Стыдясь своих похотливых мыслей, Бэрк попытался отвернуться, но ясный взгляд ее бирюзовых глаз, на этот раз удивительно открытый и доверчивый, притягивал его словно магнитом. Она протянула руку, и он взял ее без колебаний. Она простодушно улыбнулась ему. Он твердил себе, что Кэт вовсе не невинная овечка, но в это трудно было поверить, когда взору представала ее чистая, бесхитростная прелесть.