Книга Хочу тебя жестко - Анна Шварц

сказал, что светлые глаза делают внешность человека мягче, и только черный цвет пугает? У профессора они напоминают проклятое смертельное болото, с садистским удовольствием топящее в себе всех случайных прохожих.

Если с ним не ссориться, то еще как-то пережить можно... Но сегодня мне снова неуютно и жутко.

Я вспоминаю, что хотела сделать и лезу в сумку.

— Я тут принесла... — начинаю я. Вшух. Профессор равнодушно проходит мимо мной и косяком, проигнорировав мою попытку заговорить с ним и я остаюсь, остолбенев, с рукой в рюкзачке.

Э...

Он что... в самом деле согласился расстаться со мной? Наши отношения вернулись к изначальной точке, где он издевался на парах, а я страдала?

Ну... Я задумчиво смотрю в сторону. В принципе, не самый плохой конец для меня. Стоит ли вернуть ему все игрушки, которые он вчера для меня выиграл? И карточку. Ее я возвращать не очень хочу, но придется же. Еще я тратила его деньги... Я закусываю задумчиво губу. Ну вот это я точно возвращать отказываюсь. Если начнет об этом говорить, я поинтересуюсь ,не хочет ли он мне девственность тогда вернуть.

Я разворачиваюсь и иду вслед за профессором. Хорошо, я спрошу у него насчет всего этого позже, потому что для начала я хочу сдать работу!

— Я принесла работу. — догоняю я его возле рабочего стола, затем выкладываю на него скрепленные листы. — Я ее исправила, как вы и говорили мне, посмотрите?

Профессор опускает взгляд на стол, куда я положила листочки, над которыми старалась вчера весь вечер. Он смотрит на них без тени эмоций какое-то время, и я только вижу, как его взгляд пробегается по напечатанным строчкам.

— Интересно. — произносит он внезапно и сдвигает стопку листов, лежащих рядом. Я медленно округляю глаза, глядя на незнакомый мне лист с моим именем-фамилией и незнакомым мне текстом. А что, в смысле... — А это тогда чье?

Он что... сделал за меня работу?

Боже.

Я не понимаю его. Я, честно говоря, ожидала всего - его обид, игнора, попыток меня снова замочить, настоящего расставания, в конце концов. Но он сделал за меня работу, хотя, честно говоря, не должен был. Это значит, что мы еще не расстались? Блин, я не знаю, радоваться мне или нет. Я только представила, как буду жить без него и даже привыкла к этому ощущению.

— Н-наверное, я ошиблась. — начинаю заикаться я, хватаясь за лист. — Я забыла все. Ха-ха. У меня совсем мозги спеклись.

— Да ладно? — равнодушно произносит профессор и вытаскивает свою поддельную работу из пачки, а затем смотрит на нее. — Может, как раз это действительно попало сюда по ошибке.

— Нет. — вылетает у меня.

— Мне кажется, что да. Хотя, написана она отлично. Я удивился, что ты так можешь. Но раз ты старалась на выходные над новой работой, я хочу проверить ее. Думаю, она будет еще лучше.

— Да нет. — в панике я пытаюсь исправить ситуацию. Это что еще за злые подколы, а? Он мог бы, хотя бы, не издеваться надо мной в институте, где я не могу ему ответить, как следует? — Это правда моя лучшая работа. То, что у меня в руках внимания вообще не стоит.

Он переводит на меня взгляд с легкой, насмешливой улыбкой на губах. Почему-то, хоть он и сдал и сделал за меня работу, мне кажется, что сейчас он... блин, предельно зол. Но я реально готова изо всех сил мириться первой и извиняться за то, что он сделал подобное ради меня.

— Да нет, Цветкова. — внезапно произносит он. — Твои старания не должны пропасть даром.

И на моих глазах отправляет идеально написанную им работу в шредер.

Я, приоткрыв рот смотрю, как техника равнодушно сжирает ее. Затем профессор забирает у меня из рук листочки.

— Я проверю. — произносит он, пока я прихожу в себя, и переворачивает титульный лист. Затем вчитывается и внезапно тихо начинает смеяться, пока я ощущаю, как вокруг меня будто темный туман сгущается. — Да уж. Та работа реально была лучше. Иди, Цветкова.

Бля-ядь.

Я медленно разворачиваюсь с мрачным лицом и иду к нашим местам.

Ну... все предельно ясно. Это война.

Жаль, что это была не вся задница, поджидающая меня в понедельник. Лишь ее краешек. Если б я про все знала заранее, я бы вообще не выходила из дома...

После пар я покупаю кофе в автомате, чувствуя себя крайне паршиво.

Мы расстались, и я думала, что мне будет легко и классно, но почему-то нечто меня жрет изнутри. Неужели я сожалею, что разошлась с этим ненормальным? Ах, блин, я не знаю! Но разве оно должно происходить так?

Может, правда пойти на примерение первой? Я просто не знаю, какие слова написать! Начать с наезда? “Я предложила расстаться в сердцах, а ты какого черта согласился?! Значит, думал уже об этом?”. Блин, отстойно звучит. Значит, лучше самобичевание? “Прости, я была дурой. Давай помиримся, я больше не буду”. Но я-то не дура. Это он нагрубил, а потом нагнул, когда я пыталась его поцеловать, всякий выйдет из себя. Он даже не извинился. Или сделанная работа - это и есть его извинения, а я, дура, не поняла? Ну почему он не произнес их ртом?! Вместо этого уничтожил свои труды. Блин, я не хочу извиняться первой.

— Кать, у тебя все норм? — хлопает меня Лиза по плечу, пока я страдаю возле кофейного автомата. — Ты заболела? Выглядишь плохо, будто тебя сейчас вытошнит.

Я заплакать хочу. А не вытошнить.

— Нет, просто погода, наверное. — поворачиваюсь я к ней. — На виски давит.

— То живот, то голова. Ты с нами и с компашкой пацанов тусоваться пойдешь или как?

— Да пойду, конечно. — вздыхаю я. Хочу выяснить все, но не знаю, во сколько профессор заканчивает. Может, лучше проветрить голову, а потом подняться к нему домой и поболтать? Да, так и сделаю.

— Тогда потопали. Они уже нас ждут.

Когда мы с Аленой, Лизой и Светой спускаемся после пар по ступенькам института, краем глаза я замечаю, как что-то черноволосое подскакивает ко мне, а затем хватает за руку и тянет за собой.

Я в шоке поворачиваюсь.

Сестра профессора? Она ж уехала? Что она вообще тут делает?

— Эй! — тут же реагирует Алена. Она успевает схватит девушку за плечо