Книга Юрта красного ворона - Олла Дез

сторону.

- Ты же ни во что не влезешь в одиночку? Я могу остаться.

- Нет. С места не сдвинусь. Я сейчас подышу и еще раз зайду. Что-то мне там не нравится. Цепляет несоответствием. Мне нужно еще раз осмотреть всё. Езжай.

- У меня дел скопилось. Я сегодня провел весь день на выставке. Нужно вернуться к срочным делам. Если что – шли депешу. Я в замке Алфереш-Моров.

- Понял – кивнул друг.

А я пошел к машине. По почти ночному городу добрался быстро. В замке Алфереш-Моров меня ждали. Я предупреждал секретарей, что приеду и буду работать почти всю ночь. Такова плата за возможность провести день с Корой и детьми.

К утру я все же завалился спать, на несколько часов, но результатами в целом был доволен.

Удалось сломить сопротивление правительства и «Закон о возрасте согласия» был принят. Теперь девочкам требовалось достигнуть пятнадцати лет, прежде чем их могут выдавать замуж, отправлять на работу в сомнительные кабаки или притоны. Больше никаких четырнадцатилетний девчонок на улице. Это строго каралось по закону. Я надеюсь, что это хоть кому-то поможет. И тринадцатилетние девочки не будут отданы на растерзание Айтчеплу.

Вот с остальными проектами дело обстояло гораздо хуже.

Как это ни парадоксально, но убийства сильно поспособствовали движениям, выступавшим против переполненных, антисанитарных трущоб. Кровавые ужасы Айтчепла всколыхнули общественное мнение. Газетчики наперебой описывали ужасы трущоб, и благодаря поднятому шуму мне удалось провести несколько реформ. Правда, не в том объёме, что задумывалось, но все же благоустройство началось.*

Мне удалось продвинуть на обсуждение акт о жильё для рабочего класса, выдвинуть ряд поправок к закону о здравоохранении, а также пересмотреть установившиеся минимальные стандарты в попытке остановить вырождение городских районов.

А еще одной крупной победой была инспекция худших трущоб Айтчепла, и решение об их сносе. Не удалось снести весь этот рассадник антисанитарии, проституции и незаконных, воровских преступлений - полностью. Но все же я сдвинулся с мертвой точки.

Удалось многих поймать за руку. Не могу сказать, что воровство прекратилось, но вот снизилось – существенно. Приструнил Благотворительные фонды. Они уже давно не приносили существенной пользы, и в их рядах царило воровство и махинации.

Разобрался и с Попечительскими Советами. Они разленились, но мне удалось призвать и их к ответу. Проверки и в больницах и в благотворительных организациях шли полным ходом.

Не могу сказать, что это прибавило мне популярности. Нет. Реформы, как правило, вообще мало кого радуют. И тех, кто их проводит, но как это и не парадоксально тем, для кого они затеваются - приходиться тоже не сладко. Потому что о перспективах и планах на будущее думать не многие хотят.

К сожалению, врагов у меня прибавилось. Недовольство росло. Я почти не сомневался, что моя отставка не за горами и спешил сделать хотя бы то, что я еще успеваю. Возможно не всё. Но хотя бы заложить фундамент к переменам мне и удастся.

Утром сразу после раннего завтрака поехал в Центральный полицейский участок. Насколько я понял именно там сейчас и заседал штаб по раскрытию убийств. Здесь я ожидаемо застал хмурого Уинна и еще более мрачного Эда. Судя по их усталым лицам, спали они, как и я немного.

- Допросы свидетелей почти всю ночь – кивнул на мой молчаливый вопрос Эд – Мне нужно было присутствовать. Не состыковки какие-то меня запутывают.

С удивлением обнаружил в участке и Кору.

- Милая? Ты что тут делаешь? А кто с мальчиками?

- Джумаан остался дома. Я не могла не приехать, сидеть дома выше моих сил – покачала она головой - Эдмунд привез меня с утра. Он понял, что я все рано приеду, вот и привез.

Я хмуро взглянул на друга. Но тот и бровью не повел. Будь моя воля, я бы запер Кору за всеми замками и запорами. Но прав у меня никаких нет, да и все равно она бы мне этого не позволила. Но как же иногда хочется…. Эх.

Я не позволили себе сесть рядом с Корой. Уступил место Эду. Так будет правильно. Ревность? Скорее здоровая конкуренция. Я трезво оценивал свои шансы вернуть Кору, реально смотрел на происходящее между ней и Эдмундом. Кора не пустышка. Ее нельзя завлечь, одурачить цветами, подарками и нелепыми обещаниями.

Если она захочет быть со мной ей достаточно просто об этом сказать. И я сделаю все, что бы быть с ней. Всё. Наплюю на должность, репутацию, фиктивную помолвку, и положение в свете, пошлю в бездну карьеру и мнение окружающих. Потому что всё это можно заработать снова, а вот вернуть Кору, пожалуй, задача непосильная.

А Эдмунд? Ну, если Кора его полюбит, то что я с этим могу поделать? К тому же после того что я натворил, мне очень хочется что бы моя женщина была счастлива. Это самое главное. А уж со мной или с ним, дело второстепенное.

Уинн встал и прошелся по комнате для совещаний.

- И так - начал он – Основные факты, о последнем убийстве у вас уже есть. Перейдем к тому, что удалось выяснить к этому часу. Убийца в этот раз совершил преступление в комнате, что снимала жертва. У него было больше времени, было место, и была возможность. Поэтому он продемонстрировал нам все, на что был способен его больной мозг. Потому что если какие-то сомнения в его психическом здоровье и были, то после сегодняшнего убийства они отпали.

Уинн помолчал и продолжил:

- Что у нас по свидетелям?

- Никто ничего не видел – встал один из полицейских – Никаких подозрительных личностей рядом с домом не видел никто. Мы опросили постоянного любовника жертвы. Но предъявить ему ничего нельзя. Он в ту ночь был постоянно на виду. То в одном кабаке, то в другом. Следов крови не обнаружено на его одежде. А преступник должен быть в ней с ног до головы. При этом мы точно знаем, что одежда у него вчерашняя. Он в ней мелькал всю ночь.

Уинн кивнул. И продолжил:

- По предварительной версии, жертва привела убийцу в свою комнату сама. Она полностью разделась и легла на кровать. Убийца подошел и перерезал ей горло. Всё остальное он проделывал уже с трупом. Верно?

Снова встал один из полицейских.

- Келли была раздета, на стуле были некоторые детали её одежды. Мы предположили, что она разделась, перед тем как лечь в постель. Это показывает, что она была убита тем, кого