Книга 1924 год. Старовер - Виктор Иванович Тюрин

то, что вы рассказали, то лучшего телохранителя для нашей милой Сашеньки и не сыскать.

– Все, сказанное мной, правда. Только я вас не совсем понимаю, Наталья Алексеевна. Ей угрожает опасность?

– Не в прямом смысле. Только вот мысли о том, чтобы повлиять через девочку на ее родных, у некоторых людей вполне могут возникнуть.

Сложить два и два нетрудно для человека, знающего арифметику, так же как сделать вывод из только что сказанных слов. Похищают детей только маньяки или те, кто знает, что это ребенок богатых родителей, вот только сложившаяся ситуация однозначно говорила о втором варианте.

– Наследница. Я правильно понял?

– Правильно. Наше милое дитя, Сашеньку, очень сильно, с большим нетерпением, ждут за границей. Это все, что я могу вам сказать.

– Да мне больше и не надо. Вот только непонятно одно: почему не поручить господину Мориньи официально перевезти девочку за границу? У него, мне так кажется, намного больше возможностей.

– Тут не все просто, Александр Станиславович. Даже не знаю, вправе ли я вам это говорить, – княгиня замолчала, было видно, что она колеблется. – Впрочем, скажу. Мишель из тех людей, которые думают, что еще не упущено время и историю России можно повернуть вспять. Такие, как он, сидят в Париже и Берлине и думают, что комиссарам уже недолго осталось быть у власти, раз они ввели такую экономическую политику. Они думают, что надо только выждать момент, а затем подтолкнуть народ, и здесь снова воцарится новая, обновленная Россия. Вот только им для этого нужны люди, очень много денег и оружия. Вы следите за моей мыслью, Александр Станиславович?

«Значит, этот француз, спрашивая меня о великой цели, таким образом прощупывал меня. Занятно».

– Да, Наталья Алексеевна, вот только перестаньте величать меня по имени-отчеству. Саша, этого достаточно. По вашим словам, если я все правильно понял, господин Мориньи является представителем эмигрантских кругов, которые занимаются подготовкой подобного восстания. А ваши опасения основаны на том, что, узнав, кем является девочка, он может пойти по пути шантажа.

– Вы удивительный молодой человек. Вы не только все правильно поняли, но и верно расставили акценты.

– А вы сами во что верите, княгиня?

– В Россию, которая когда-нибудь вернет себе свое истинное могущество! Только, думаю, это будет очень нескоро. Сейчас у меня такое ощущение, что наше отечество с каждым годом погружается все глубже в черную трясину, – она тяжело вздохнула. – Впрочем, не будем говорить о грустном, Саша. У меня к вам только одна просьба: надо будет – выручите, спасите, защитите Сашеньку.

– Не волнуйтесь, сделаю все, что будет в моих силах. Теперь у меня к вам вопрос. Сколько вам нужно денег, чтобы хорошо жить и не работать?

– Вы, молодой человек, неправильно ставите вопрос. Мне моя работа нужна для души, для ощущения, что я кому-то еще нужна!

– Не сердитесь на меня, Наталья Алексеевна. Я был неправ. Просто мне хотелось сделать вам перед отъездом подарок.

– Озадачили вы меня, Александр. На меня тратили деньги, дарили драгоценности, возили в Ниццу, на Ривьеру… Как давно это было, – ее глаза сверкнули. – Бросьте! Вам деньги нужнее!

– Я вам оставлю тысячу рублей. На пирожные.

Глаза пожилой женщины повлажнели.

– Что-то я расчувствовалась. Все, Саша. Ухо дите.

Все же ненадолго, но мне пришлось задержаться, чтобы взять часть золота, с которым я направился к знакомому часовщику, чья будка находилась рядом с рынком. Стоило мне появиться у окошечка, как хозяин будки меня сразу узнал.

– Никак, Старовер пришел? – насмешливо поинтересовался часовщик. – Опять бимбер принес?

«Кличку знает. Ржавый, скотина, донес. Не нужно ворам знать, что у меня есть золото, – с неудовольствием подумал я. – Ладно. Рискну».

Вытащил из сумки, висящей на плече, слиток в двести граммов с царскими орлами и пробой. Часовщик приподнялся со своего места, но при этом не касаясь слитка, внимательно его осмотрел, потом снова сел. Какое-то время смотрел на меня, облизывая губы, потом сказал:

– Серьезно. Еще рыжовье есть?

– Есть. Еще два таких слитка и три десятка рыжиков.

– Десятки какие, царские?

– А ты какие хотел, советские? Так берешь?

– Беру, конечно.

Мы договорились с ним о цене и месте новой встречи. Новый знакомый меня не подвел: ни в засаду не привел, ни на рубль не обманул. Судя по всему, у воров обо мне осталась память как о фартовом пацане, которого не стоит обманывать.

Мне было неизвестно, как и что будет со мной, где придется жить и с какими людьми сведет судьба, а потому мне нужна полная свобода и у меня должны быть развязаны, а как об этом может идти речь, если у тебя в руке саквояж, набитый золотом. Мысль о том, чтобы положить золото в банк, как пришла, так и ушла. Я бы оставил часть золота «декабристкам», вот только они ссыльные, да еще под надзором, пусть даже номинальным, и если власти найдут у них золото, то большой беды не миновать. К тому же княгиня наотрез отказалась брать золото, и мне с большим трудом удалось уговорить ее взять тысячу рублей.

За сутки до отъезда у меня состоялся с Натальей Алексеевной разговор. Говорили о будущем России, о Париже, куда я обязательно должен съездить, потом зашел разговор обо мне.

– Саша, вы меня извините, но вы выделяетесь среди всех, кого я когда-то знала и кого сейчас знаю. Я не верю, что вы старовер или беглый преступник. Вы какой-то другой.

– Спорить не буду. Другой так другой, – я видел, что своими словами разочаровал княгиню, явно рассчитывавшую на другой ответ.

Какое-то время мы сидели молча. Княгиня о чем-то думала, потом достала свернутый листок и протянула мне:

– Возьмите. Там имена двух человек и два адреса. Один из них Моисей Львович Фейсман. Он антиквар, но при этом хорошо разбирается в драгоценных камнях. Коллекционер, собирает марки. С того дня, когда мы с ним виделись в последний раз, прошло три года. У меня нет о нем сведений, но он тот еще хитрый проныра, который выплывет при любой власти. О полном доверии к нему и речи быть не может, но, если вы предложите ему нечто выгодное, он будет биться как лев за свою прибыль. Если у него возникнут какие-либо сомнения в отношении вас, напомните ему про колье с изумрудами. Это было перед самым отъездом в Красноярск. Мне нужны были деньги, и я была вынуждена продать дорогую для меня вещь. Это был подарок… Впрочем, это уже не важно. По второму адресу раньше жила Гришутина Авдотья Васильевна. Добрейшей души человек. Несколько лет, до моей