Книга В свете алого заката на Талак - Андрей Голенищев

мм.

— Чем занят, Лор…? — хотел спросить Джек, но ИИ остановило его и заблокировало голосовые связки и выдало предупреждение о том, что нельзя использовать реальные имена игроков, и напомнило, что по правилам пользовательского соглашения, от игроков требуется полностью отыгрывать свою ролевую составляющую. На первый раз ему выдали предупреждение в виде лишения половины накопленных CP, на второй раз он получит вечную блокировку аккаунта.

Джек замер с видом, будто бы его током шибануло. Дора и Рамзай положили руки ему на плечи и привели в чувства.

— Смотрю игра идет вам на пользу, парни, а?

Они кивнули. Джек подошел к военачальнику и смотря на мрачноватый и одновременно с этим завораживающий вид впереди, спросил:

— Да. Он был прав. Спасибо, что приняли в свою команду и всему обучили.

— Ты при каждой нашей встрече будешь благодарить, м? Без наставника сейчас делать нечего. Так что не за что. Избавьте меня от дальнейших форм признательности, ладно? Как вам новое оружие?

Все трое улыбнулись. Рамзай спросил:

— Вы шутите?

— Нет. Оно ведь отличается от того, к которому вы привыкли…

— Оно превосходно! Умели же раньше люди, не то, что сейчас.

Раздался короткий смешок Леттаронгана. Он отвернулся и продолжил в молчании стоять.

— О чем думаете? — спустя минуту ожидания спросил Джек.

Военачальник закрыл глаза и прислушался к шуму ветра и гомону игроков с улиц.

— Интересное чувство. Ты стоишь в одиночестве, а вокруг шум людей сливается с тишиной.

Троица встала между зубцами с узкими бойницами и прислушались.

— Да, вы правы, сэр. Но все же, мы с Вами знакомы не первый год, когда близкий человек переживает, это неведомой магией передается и его окружению. Колитесь.

— Ладно, — с довольной ухмылкой на лице ответил Леттаронган. — Я переживаю о том, как чувства контролируют сознание. О том, почему мы, осознавая проблему, не можем совладать с эмоциями и почему не можем стереть из памяти воспоминания, которые мешают нам жить. Человек — странное создание, будто бы природа создала его специально таким, не идеальным. Сейчас я испытываю дежавю, страх и восхищение одновременно и у меня не получается разобраться в этом никак.

— Хорошее время Вы выбрали, сэр. Прямо перед боем.

— Старая привычка. Когда тебе грозит смертельная опасность невольно задумываешься о таких вещах, словно из раза в раз подводишь финальную черту своей жизни.

— В этой игре смерть Вам не грозит, — начал Дора, — могу предположить, что вы испытываете такие чувства, потому что на уровне подсознания боитесь новой публичной волны осуждения из-за неправильно принятого решения.

Леттаронган обернулся и приподнял одну бровь:

— Ты делаешь успехи в анализе.

— Все благодаря вам.

— Тогда не буду юлить. Ты прав. В голове слишком много сомнений.

Рамзай подошел к нему и посмотрел в глаза и сказал:

— И правильно. Сомнение — показатель лидера.

— Но не в решающий момент битвы.

— Может и так. Не забывайте: сейчас мы на стене крепости, а не в пылу сражения. Когда бой начнется, я не сомневаюсь, что правильные решения сами придут к вам в голову.

Леттаронган достал из кармана трубку и закурил и предложил остальным. Они согласились и делали по кругу по одной затяжке.

— Как там Беллона?

— Она социализируется. Нашла себе пару друзей, как их там зовут?

— Камерс и Онза.

— Странные ребята.

— Да, но ей нравится их детская наивность и жизнерадостность.

— Вон, кстати, и они, смотрите!

Беллона шла по узкой улочке впереди Камерса и Онзы и пела, а они в свою очередь создавали для нее музыку с помощью языка, губ и голоса. Неоднозначная композиция, подумал Леттаронган.

— Глупое счастье оказывается заразным, — подметил Дора.

— Заразное? — переспросил Джек и улыбнулся. — Я был бы не против подхватит такую заразу.

Все засмеялись.

— Если есть глупое счастье, то какое же тогда умное? — спросил Рамзай.

— Вряд ли «умное счастье» существует, — сказал Леттаронган, — да, оно нам и не нужно.

* * *

Леттаронган остался один, погруженный в собственные мысли. Он продумывал эту битву, хотя не знал, что от нее ожидать. Через какое-то время размышления свелись к одной фразе: «В этот раз я не повторю ошибок прошлого».

* * *

— Ты написал Гра? — спросил Хебаньяк. — Что-то в крепости никто не торопится. Я немного сомневаюсь в подобном всеобщем хладнокровии.

Mercyaa выругался и ответил:

— Да блять, не отвечает этот тупорылый еблан. К чему вообще твой сарказм, м?

— Напиши Готону или Zeeaa, пусть возьмут руководство на себя.

Рдираг, обеспокоенный и напряженный, сплюнул и сказал:

— Неужели на всех повесили массовое ослепление?

* * *

Готон поднялся на западные стены и осмотрел сверху, как проходит подготовка к битве. Офицер отрядов атаки был доволен тем, как игроки исполняют его приказы, а вот вакханалия на центральной площади его взбесила. Ветер становился сильнее, пробегая волнами по его усам и шевелюре. Готон достал бинокль и посмотрел на западную крепость, где находилась армия Леттаронгана, затем на поле.

В ИЛС высветилось оповещение о трех сообщениях подряд от Mercyaa. Офицер опустил бинокль и выбрал кнопку прочитать:

Сообщение номер 1:

Дракон блять!

Сообщение номер 2:

Там летит дракон!

Сообщение номер 3:

Почему никто ничего не делает?

Готон чуть не поперхнулся собственной слюной. Он посмотрел на облака и увидел огромного летящего на них дракона, черного, величественного, ужасающего. Один только его взор наводил на офицера жуткий страх. Существо находилось примерно в пяти минутах от них. Готон вытащил пистолет, прицелился, как можно выше и нажал на спусковой крючок. Сигнальная ракета с треском и шипением закрутилась зигзагами вверх, а потом взорвалась ядовито-красным цветом в облаках, выпустив миллионы маленьких магниевых искорок. Тут же по всей крепости завыли сирены с таким шумом, что у большинства игроков заложило уши. Дракона привлек свет. Игроки из отряда атаки обернулись на западную стену и увидели свою цель:

— Да он размером с половину нашей крепости!

— Как такое может быть!

Многие смеялись от страха, другие застыли и смотрели, третьи в одночасье потеряли всякую надежду на победу.

Солдаты отрядов защиты повыбегали из казарм и застыли в пяти метрах от выхода, уставившись в серое небо, которое казалось чернее и мрачнее обычного. Другие толкали их в спины, пытаясь пройти вперед и увидеть живого дракона. Готон спрятался в тени самого крайнего здания и унимал дрожь в руках.

— Почему так страшно? Неужели я не верю в победу? — спрашивал он себя. — Это всего лишь игра, соберись. Давай!

Ноги офицера отрядов атаки не слушались его приказов. Он сидел, как напуганная девочка и не мог пошевелиться, хоть и хотел.

— Где Гра? Почему он ничего