Книга Сильнодействующее средство - Эрик Сигал

Научные лаборатории всего мира не покладая рук трудились над изучением механизмов, естественным путем ограничивающих продолжительность жизни. Легионы других исследователей охотились за генами, ослабляющими работу разных органов человеческого тела и раскручивающими невидимую пружину старения.

И вот, вооружившись отцовским принципом, Сэнди принялся «продавать» себя во все учреждения, которые, по его мнению, занимались проблемой старения клетки.

В конце концов он принял предложение Калифорнийского технологического института и в должности профессора микробиологии возглавил собственную лабораторию.

Мотивов у него было несколько. Престиж, высокий заработок, новейшее оборудование — все это, конечно, присутствовало. Не менее существенным было и данное ему обещание выделить средства на новый Институт геронтологии. Немаловажным было и то обстоятельство, что в Беверли-Хиллз жил отец.

И, наконец, переехав на Запад, Сэнди избавлял себя от ненавистного соседства Грегори Моргенштерна.

Основные направления новаторских исследований в области геронтологии к тому времени уже были определены. Так, в Техасском университете группа ученых набрела на две разновидности генетических изменений в организме. Так называемый механизм смертности номер один запускает медленный процесс старения. А номер два — быстро и решительно довершает дело. Научившись подчинять себе эти два процесса, наука сумеет предотвращать старость.

Перед Сэнди стояла задача — найти, как остановить работу этих двух генов и «перевоспитать» таким образом, чтобы их разрушительное действие могло быть полностью нейтрализовано.

Отдельные аспекты старения видны даже невооруженному глазу. Каждое утро, проводя расческой по волосам, Сэнди с грустью отмечал, что этот процесс не минует и его. Порой он невольно пересчитывал оставшиеся в руке пряди.

Этот вполне безобидный признак говорил о том, что и другие системы организма начинают слабеть. Выражаясь языком генетики, теломеры — концевые участки хромосом — в процессе репликации ДНК теряют нуклеотидные пары, что в конечном счете и приводит к старению.

И вот Сэнди с коллегами открыли фермент теломеразу, способствующий синтезу и поддержанию теломер, то есть позволяющий предупредить процесс разрушения ДНК, доселе считавшийся необратимым. Сэнди в шутку называл это «генным удобрением для лысины».

Несмотря на свои мизантропические заявления, Сэнди в своих исследованиях руководствовался сугубо гуманными соображениями.

На самом деле ученого всегда привлекают проблемы, тем или иным образом связанные с какими-то его глубинными мотивами. Не исключено, что и многочисленные проекты Сэнди были, по крайней мере отчасти, инспирированы его беспокойством в связи с надвигающейся старостью отца.

Прожив много лет под калифорнийским солнцем, Сидни Рейвен обзавелся тремя темными пятнами на лице. Дерматолог определил их злокачественную природу и удалил хирургическим путем. По его оценке, риск немедленного распространения карциномы на другие жизненно важные органы был невелик.

Но осознание того, что отец все ближе подходит к естественному пределу жизни, толкало Сэнди на все более усиленные поиски. В глубине души он тешил себя надеждой подарить любимому папе бессмертие.

Был еще один аргумент в пользу выбора им места новой работы. Это была возможность находиться в том же часовом поясе и даже в том же городе, что и бывшая Рошель Таубман.

Однако теперь всю информацию о Рошель он получал только из прессы.

Ее развод с Эллиотом Виктором не сделал сенсации — странно было бы ожидать этого в городе, где церемония заключения брака, а также его расторжения считается не более чем сезонным развлечением. Но последовавшие за ним события вновь — уже в который раз — вернули Ким Тауэр в орбиту голливудского истеблишмента.

— Новости слыхал, сынок? — спросил отец в очередном телефонном разговоре.

— Пап, я весь день в лаборатории.

— Все рты поразевали, но она возвращается с триумфом.

— Кто? Ты о ком говоришь?

— Только не ври, что забыл о Рошель, — поддразнил старик. — Передать тебе не могу, как я горд. Только что объявили, что мисс Ким Тауэр сменит Шерри Лэнсинга на посту директора «Фокс». Это самая высокая должность, какую когда-либо получала в Голливуде женщина. Между прочим, по моим сведениям, она уже приступила к работе.

— Ого! — воскликнул Сэнди. — Вот это сенсация! Наверное, нужно послать ей поздравительную телеграмму или цветы… Как думаешь?

— Ты ей лучше позвони. Она будет рада. Не забывай, ты ее знал еще мелкой рыбешкой. А вообще, поступай как считаешь нужным, — философски заключил Рейвен-старший. — А я пойду новости смотреть. Может, съездим вместе в «Чейсенс»? Я бы тебя угостил лучшим чили в этом полушарии. Заодно и за успех Рошель выпьем.

— Отличная идея. За тобой заехать?

— Не беспокойся, сынок. Я еще домой заскочу, переоденусь. Увидимся в восемь.

Хотя Сэнди и не был связан с кинобизнесом, он все же почувствовал себя плебеем, когда на простом «Шевроле» подкатил к ресторану, где ему пришлось дожидаться, пока служители автостоянки разберутся сразу с двумя роскошными лимузинами.

Сэнди назвал себя, метрдотель учтиво наклонил голову и провел его к роскошной кабинке, отделанной красной кожей.

Спиртного ему не хотелось, и Сэнди заказал стакан минералки. Когда глаза привыкли к полумраку, он огляделся по сторонам в надежде увидеть какую-нибудь знаменитость.

Он так увлекся этим процессом, что потерял счет времени. Он уже разглядел в зале Пола Ньюмена и Джоан Вудсворт — так ему, во всяком случае, показалось, — и только тогда с ужасом обнаружил, что уже девять, а отца все нет. Сэнди подозвал официанта и попросил телефон.

— Сию минуту принесу, сэр.

Сэнди набрал номер студии.

Один гудок, второй, третий… Студия, должно быть, уже закрылась. Нет, это смешно. Кто-то же должен там быть! Какой-нибудь сценарист — да мало ли кто еще!

Наконец ответил мужской голос. Судя по всему, в столь поздний час на звонки отвечала охрана.

— Вы не скажете, в проекционных никто случайно не задержался? — спросил Сэнди.

Наступила пауза. По-видимому, охранник звонил по внутренней связи.

— Ни в одной не отвечают, сэр, — сообщил он наконец.

— А вы не соедините меня с Сидни Рейвеном?

Снова пауза.

— Прошу меня извинить, сэр, — сказал охранник, — но в нашем списке человека с такой фамилией нет.

— Вы серьезно? Мне нужен Сидни Рейвен. Рей-вен. Он уже лет сто как на студии работает.

Теперь его собеседник говорил увереннее.

— Прошу прощения, сэр. В списке телефонов такой фамилии не значится, — как автомат, повторил он. — Приятного вечера, сэр.

В трубке раздались гудки. Сэнди был в шоке. Следующие пятнадцать минут он провел со все нарастающим беспокойством — и тут наконец появился отец. Всегда опрятный, одетый с иголочки, на сей раз Сидни имел жалкий вид. Он был неряшлив, взлохмачен, рубашка распахнута, галстук болтается кое-как.