Книга Больше, чем я просила - Екатерина Шерив

подошёл к ней. – Скажи, зачем ты сюда приехала? Ты думаешь, я поверил в эту историю будто твой муж отпустил тебя сюда из благородных намерений? Мне вообще с трудом верится в твое замужество.

– Но я замужем! – выкрикнула Тата, и эти слова вырвались из области её солнечного сплетения.

– Тогда где твой муж? Почему он не с тобой?

– Я замужем, Матвей, – твёрдо произнесла она. – Просто запомни это и всё. А здесь я чтобы помочь детям, которые не имеют возможности получить образование.

– Так, это допустим первая причина, по которой ты здесь. А вторая причина? – он сложил руки перед грудью и задрал подбородок. – Ведь она есть?

– Есть. Но я не хочу о ней говорить.

– Почему?

– Это только моё дело.

– Тата, откровенность за откровенностью. Ведь я рассказал тебе всё об особняке Роз.

Он схватился за спинку стула, который стоял поблизости и посмотрел на неё исподлобья. В комнате не было темно, но она всё равно нуждалась в освещении. Из-за этого бледного света его лицо приобрело черты взрослого мужчины. На несколько секунд Тате даже показалось, что он имеет право что-то от неё требовать, потому что почувствовала себя маленькой рядом с ним.

– Матвей, сейчас я тебе ничего не скажу. Может быть, как-нибудь потом…

– Но мне кажется родители детей, которых ты собираешься учить, должны это знать. Ведь они доверяют тебе своих детей.

– Мои тайны не представляют для них угрозу.

– Откуда нам это знать? Может, ты сбежала от полиции?

– Что? – переспросила она, скрестив руки на груди.

– Чему ты удивляешься? Мы о тебе ничего не знаем. У нас редко бывают гости, а ты согласилась работать за гроши и жить в чёрти каких условиях. Это же не просто так?

– Конечно не просто так! Но я не хочу об этом рассказывать. Неужели я не имею права на свою тайну? Если хочешь можешь сходить в ближайших полицейский участок. Я могу показать тебе свой паспорт, ты спишешь с него данные и предъявишь их полиции.

От её слов выражение его лица смягчилось. Он провёл рукой по лицу и волосам, а потом сказал:

– Тата, необходимости в этом я не вижу. Я скажу тебе, что меня на самом деле волнует. При первой встречи, во время ужина в нашем доме, я сразу понял, что ты соврала, когда сказала, что приехала сюда ради детей. Просто скажи, мне ведь это не показалось?

В его вопросе она услышала не любопытство, а тревогу. В чём она заключалась, Тата не поняла, но его правоту ей пришлось признать.

– Меня на самом деле не так сильно волнует неграмотность ваших детей. Есть причина посерьёзнее. Я должна остаться здесь. Кроме того, мне здесь правда нравится.

– Тата, да как тебе может нравиться в этой дыре? – качая головой, спросил он.

В этот момент у неё возникло сильное желание поговорить с ним про реальную причину, по которой она приехала сюда. Но ещё было слишком рано.

– Когда-нибудь я расскажу тебе, и ты меня поймёшь.

– Хорошо, – выдохнул он. – Наверное ты права и я не имею права требовать от тебя подробностей твоей личной жизни. Просто я люблю ясность… Ладно, оставим этот разговор до лучших времён, – он сложил руки и сменил выражение лица на более мягкое. – Я… могу от лица нашей семьи предложить тебе пустующую комнату моей сестры? Если конечно тебе гордость позволит принять от нас такую жертву?

Она ответила ему сразу, не выдержав даже вежливой паузы:

– Матвей, если твоя семья не будет против, то я согласна.

– Повтори-ка ещё разок, – он потёр уши. – Я что-то не расслышал.

– Да перестань ты, – засмеялась она. – Я ужасно боюсь здесь оставаться. Но я всё равно не смогу долго пользоваться вашей добротой. Я такой человек, пойми.

– Хорошо, – Матвей подошёл к лестнице и, постучав несколько раз раскрытой ладонью по перилам, продолжил. – У наших соседей четыре месяца назад собака родила трёх щенят. Это овчарки. Двух они продали, а один остался. Ещё через пару месяцев он окрепнет и сможет защищать тебя. Я не знаю боятся ли призраки собак, но попробовать можно.

– Ты предлагаешь мне щенка?

– А что такого? Будет спать с тобой, и охранять от реальных налётчиков, а может даже и от нереальных. Только он ещё маленький. К зиме подрастёт. Можешь уже сейчас забрать его. Пусть привыкает к тебе.

– Матвей, чтобы я без тебя делала?.. – улыбнулась она и коснулась носа пальцами сложенных ладоней.

– Опять ты начинаешь… – он сделал наклон до высоты перил. – А тебе не приходило в голову, что мне как и моим родителям тоже в удовольствие тебе помогать? Можно подумать здесь веселье льётся через край.

– Матвей, я согласна и на комнату твоей сестры и на собаку, – заключила она.

– Вот и отлично. А теперь пошли кататься. Собирайся.

Тата поднялась наверх, утеплилась с помощью куртки и ботинок, а потом вышла на улицу.

Ветер часто перебирал ногами возле забора. Наверняка он заждался их.

Когда они отошли от дома, Тата задала Матвею вопрос:

– А почему… Роз? Особняк Роз?

Его молчание затянулось и Тата начала думать, что он снова захочет «растянуть её любопытство», но после длинной паузы Матвей проговорил:

– Роза – мать, Розанна – старшая дочь и Розалия – младшая.

Тата произнесла, глядя вдаль:

– Три розы… И все оказались из разных букетов.

***

После урока верховой езды Тата с Матвеем отправились в его дом. Он сказал матери, что Тате нужно переехать в их дом, потому что в особняке Роз невозможно ночевать.

Алевтина ахнула, чуть на захлебнувшись чаем, который пила на кухне.

– Не может быть… я была уверена, что всё закончилось. Неужели опять началось? Да вы садитесь. Я вам сейчас тоже чай налью. Я заварила его сегодня на смородиновых листьях.

Алевтина встала из-за стола и полезла в шкаф за бокалами.

– Да, Алевтина, – сказала Тата, усаживаясь за стол. – Вчера ночью я проснулась от грохота. Я так и не уснула. Это было очень страшно.

– Деточка, прости нас. Мы и не думали, что так будет. Конечно живи в комнате нашей дочери! Ты нам нисколько не помешаешь. Кроме того теперь я чувствую вину, из-за того что сразу не сказала тебе об этом.

– Мама, дело не только в этом, – сказал Матвей, бросив две ложки сахара в пустой бокал. – Она там совсем одна. И без призрака там можно с ума сойти. Даже я бы побоялся ночевать там один.

– Но у нас тихая деревня, – произнесла Алевтина, разливая в их бокалы кипяток. – Я не