Книга Танцующая с грозой - Дина Сдобберг

Что стало с его головой в тот момент? Почему те резкие и несправедливые слова сорвались? Почему он ушел? Почему, побоявшись почувствовать ее эмоции и сорваться обратно, соглашаясь на все, в тот лангранов вечер закрылся от браслета. Только зверь изводился от беспокойства, требуя вернуться к паре.

Как так получилось, что непонятное самолюбие стало в тот момент важнее, почему он остался ждать ее прихода? Дарден не мог ответить. Да уже и не важны стали эти ответы. Его поступки потянули за собой такие последствия, что он теперь и не знал, как их исправлять. Главное найти жену, хотя бы это. Может, есть ещё шанс.

Буквально спустя пару дней, после своего идиотского ухода, он почувствовал сильное волнение жены, пробившееся даже сквозь его закрытый браслет. А потом ее злость и ярость. И вместо того, чтобы бросив все, перенестись к жене, он решил, что раз страха нет, то и опасности для нее нет.

Но всего несколько часов спустя он почувствовал такую боль жены, что его самого пошатнуло. В страхе, что пока он терял время на договоры с собственным зверем, что рвался к паре, срываясь с контроля, случилось непоправимое и виноват в этом он и его глупость, он перенёсся сразу на место последнего отклика браслета жены. И похолодел, увидев небольшой карниз со следами бивших в него молний.

Здесь ещё ощущался запах жены, немного изменившийся для него, но абсолютно узнаваемый его зверем. Обернувшись, он рванул по ее следам, только чувство, что его девочка жива, останавливало его на грани боевого безумия. Берсерк, потерявший пару, существо опасное для всех.

Он застал конец совета нагов, он слышал достаточно, чтобы его жажда убивать сорвалась с последних удерживающих ее цепей. Тень. Мерзкий слизняк, которого его девочка спасла от участи, худшей, чем смерть, выходила и подарила свободу, позволил дотянуться до нее тем, кто собирался терзать его жену, окуная в самую грязь извращённых издевательств. Пусть и в мыслях, но он допустил, чтобы ей причинили боль. Только случайность, защита, о которой никто не знал, спасла его жену, пока он лелеял придуманные обиды и свою ревность.

Бой с Тенью был страшен. Медведь просто рвал его на куски. Но страшнее всего было то, что змей не отвечал, принимая это, как наказание за свое предательство. А кто накажет самого медведя за его предательство? Ведь получается, он ее бросил на произвол судьбы, не обеспокоился ее защитой. Характер можно было показывать, и когда она была бы в полной безопасности.

Был и очень тяжёлый разговор с черной нагиней. Дарден до сих пор помнил ее слова, что ни один из мужей не сможет сделать Марину счастливой, потому что сам не любит ее. Желает да, испытывает тягу да, благодарен — безусловно. Но в нашем отношении слишком много эгоизма, себе, для себя. Мы словно напрочь забыли, что наша жена не смотря на удивительную силу воли и характер, оставалась человечкой. Слабой, хрупкой и такой уязвимой.

И сейчас, когда проснулся её дар, не факт, что она вспомнит о брачных узах, что были ей навязаны. Ничего ведь хорошего она ото всех нас не видела. И её слова, что она хочет домой, говорила лишь о том, что и элементарные безопасность и покой мы обеспечить ей не смогли. Четыре мужа, легендарный Тень, а со всеми проблемами и сложностями она справлялась в одиночестве, взвалив на себя ещё и наши.

Как сказала шиа Маисса, она бы после такого отношения к своему ребенку и на порог не пустила бы, а отправив дочь, куда-нибудь отдохнуть и вернуть душевное равновесие, заживо шкуру бы содрала и солью присыпала, чтоб неповадно было даже смотреть в сторону бывшей жены.

Только моя жена, бывшей для меня не стала. Она моя! Не захочет быть женой, будет хозяйкой. Никого и близко не подпущу. Главное найти. Найти и пережить гнев ее матери, что мне кажется, будет очень непросто!

Глава 46

Как же долго тянется время. Особенно, на всех этих дурацких церемониях. Титул, звание, обязанности аристократа, все это, словно тугой ошейник передавливает горло. И я трачу так необходимое время на то, что стою пугалом, рядом с троном.

Только два дня назад, вернулся от последней из известных сильных магичек, у которых имелись дочери возраста Марины. И каждую, каждую из них я посетил, разыскивая собственную жену, которая оскорблённая и разозлившаяся, разорвав брачные узы, перенеслась к матери. И везде я наблюдал одну и ту же картину, меня выслушивали, и выставляли из дома, зачастую с оскорблениями, часто приходилось уворачиваться от разрядов магических заклинаний.

Ни одной из этих ведьм не пришлось по нраву, что дочь какой-то магички оказалась в такой ситуации. Удивительная солидарность. К тому же, я и сам понимал, как мерзко вся эта история выглядит со стороны. Но мой последний визит, во время которого, я все же надеялся, наконец, увидеть ту, мысли о которой ни на секунду не покидали мою голову все это время, надолго выбил меня из равновесия. Меня приняли весьма благодушно. И даже выслушали с улыбкой. А потом просто вынесли потоком воздуха за порог.

— Единственное что вас сейчас спасает, лорд Варлах, так это только то, что возможность снять с вас вашу блохастую шкуру принадлежит матери вашей жены. И придя ко мне, вы ошиблись, моей дочери восемнадцать исполнится только через несколько лун. Но выслушав вас, я приняла решение, что если к тому времени, у дочери не откроется дар, я лично буду ее сопровождать. — Магичка стояла на пороге, сложив руки на груди. А ее голос просто сочился ядом и презрением. — Надеюсь, вы понимаете, что мое терпение не безгранично и ваше пребывание на моей территории нежелательно.

Не желая ещё больше злить и без того, раздражённую женщину, я убрался подальше с ее глаз. Если так начинают злиться абсолютно посторонние люди, то, что чувствует по отношению ко мне мать Марины. А ведь мне ей в глаза смотреть, когда она задаст вопрос, почему я не уберёг ее дочь.

А ведь Ард мне только об этом и говорил, на пальцах объяснял, а я слушать не желал. Друг и сейчас разговаривал со мной сквозь зубы. Обвиняя меня, боги ведают в чем. Он был вынужден вернуться из эльфийского леса, оставив там свою Элину, которая по прежнему не подпускала его к себе. Вроде и письма его читала, принимала недорогие подарки, и даже отвечала иногда. Как-то раз и вовсе зелье прислала, что очень помогло от местных комаров. Но кроме одного единственного поцелуя, тогда, после первого нападения на деревни, большего Ард добиться не смог.

Мне же Ард высказал много неприятного. О моей тупости и эгоизме. О том, что я даже не поинтересовался, а знает ли девочка о том, что такое Тень. И как ей было больно и плохо после моего ухода. Высказал после драки. Жестокой и методичной. Словно я не его близкий друг с далеких детских лет, а злейший враг.

Я уже не знаю где искать. Проверить монастыри и приюты? Может там, как канцлер, найду свою пропажу? Попытки докричаться до нее с помощью браслета тоже успехом на увенчались. Иногда мелькали отголоски, как, будто она брала браслет в руки, но одевать не спешила. Сложно ее за это осуждать. И я понимаю ее желание не иметь ничего общего с кем-либо из мужей.

Понимаю, но не принимаю! Найти бы только. Измором возьму, буду таскаться за ней, как приклеенный. Из дома заберу, чтобы не думала, что из-за происхождения или состояния её матери, добиваюсь ее возвращения. Отдарюсь, как положено, раз уж она не сирота.