Книга Павел Чжан и прочие речные твари - Вера Богданова

Швали тоже надоело это кап,

кап

кап

кап.

Капли выдолбили лунку в голове.

– Я шевелю… – бормочет Павел, обгрызая ноготь.

– Не похоже. Сидишь, кота за письку тянешь. Давно бы уже…

– Заткнись!

Шваль лыбится, но умолкает. Облизывает желтые зубы, изучает стену.

Он виноват, он знает.

Еще немного, и вина польется через уши, через нос, пойдет горлом вместе с кровью.

Перепонки почернели полностью.

Немного подросли до средних фаланг,

обхватили пальцы, соединили их друг с дружкой.

Чип напоминает о себе призрачной болью в шее, будто

рыболовным крючком поддели кожу и натянули леску.

И остро тикают часы где-то в стене, нарезают время.

Краснов шуршит за дверью, просовывает пальцы в щель,

рассеивает сумрак оловянным взглядом.

Тс-с-с, тихо, думай, Паша, думай.

Надо вымарать ту фичу отовсюду,

отмотать время назад,

не создавать ее.

Надо помыться.

Интересно, они пофиксили бэкдор?

С пальцев Краснова капает вода.

кап

Они же знали всё, всё про чипы знали,

команды отправляли.

А люди думают: инсульт.

Отец вообще погиб в тюрьме, здесь даже не притворялись.

Кому он нужен, да?

Кому он нужен, чтобы притворяться.

Павел виноват.

Думал, что он – Чжан Фэй[32], а не Чжан Павел,

хитрый, как Сунь Укун[33],

злопамятный, как Гоу Цзян[34],

не хватало хвороста вместо кровати

и подвешенного желчного пузыря.

А на деле мышь трусливая, да, Павел, да?

Только с Красновым и можешь разобраться?

Ты виноват, кивает Шваль, но можно всё исправить.

Пустить их всех в расход.

Есть баг, есть чип в шее.

кап

(что-то стекает по стене)

это можно, пока не нашли лазейку,

найдут – будет сложнее

у него у одного есть доступ и решение,

есть знания, талант

возможность

нужно время, совсем немного

он не свинья, не лаовай

не шваль бесправная

он больше не боится смерти

жизнь в постоянном страхе хуже

эй

Павел колотит в дверь

откройте, я вам всё скажу

он помнит с детства, как оно бывает

вокруг плотная тишина, как перед бурей

тучи прижимаются к земле

смыкаются на горизонте с полем

набухший влагой воздух давит

на темечко, на грудь

так и сейчас

в допросной непривычно ярко

я согласен

Павел прячет руки с перепонками под стол

Актер подается ближе

его глаза блестят

как чешуя

дайте пару недель, я договорюсь о встрече

только, пожалуйста, не заводите

дело

и не сообщайте

шефу

не хочу спугнуть

они за мной следят

меня и так долго не было,

будут подозревать

пожалуйста, я не хочу проблем

неделю, – говорит Актер

недели хватит

инструкции, гарнитура

дохлый планшет и планшет-пустышка

Павел всё принимает

мы выйдем на связь

мы знали, что вы благоразумны

у нас будут еще предложения, попозже

вы замечательный специалист

Павел на всё кивает

снаружи ночь

апрельский воздух льнет к телу

разбитый прокопченный Пекин

всё так же пахнет гарью

мимо бесшумно скользит такси

плещет светом фар

садись, говорит Елжан

потрепали они тебя

подумал над нашим предложением?

че делать будешь?

не твое сраное дело, отвечает Шваль

а идея пускает корни в голове

обретает форму

последовательность

очень красива, лаконична

лучшая из всех

как жаль, что

мало кто

оценит.

7

Краснов стоит перед аптекой в голубоватой хрусткой тени. Пять утра, еще не припекает, и небо не затянуло смогом. Солнечный свет отражается от окон верхних этажей, ложится на асфальт с ожогами от покрышек, на битые стёкла, на опущенные, исписанные ставни магазинов, на кроссовки Краснова в корке жирной грязи. Тот не двигается, следит за Павлом, с куртки и штанов капает вода. Лицо его разбухло, немного сползло с костей, поменяло цвет.

Павел едет мимо, старается не смотреть назад.

Странное ощущение – стремиться к чему-то, зная, что успех обернется смертью. Но хотя бы закончатся вина и стыд, отпустят наконец. Павел и раньше был невысокого о себе мнения, на самом-то деле, но теперь просто не может глядеть в зеркало без омерзения, быть жалким собой в этом жалком теле.

Я сам во всем виноват, он думает. Один, всегда один, а почему? Потому что люди видят, что ты шваль, говорит Шваль. Кинул Соню, Сулейменова, прочих мальчиков из детдома, вспомни, как ты им врал, показывал, что можно измениться, но это же брехня всё, Павел, внутри-то ты всё то же маленькое чмо. Ты хакнул базу «вышки», чтобы поступить. Они отца убили, а ты им сделал сраный код для чипа. Сколько народу сдохнет из-за них? Ты зассал, когда тебя продали, подложили под Краснова, какой из тебя потомок великой цивилизации? Говно собачье, вот ты кто. Выход-то был еще тогда.