Книга Пион не выходит на связь - Александр Аввакумов

– Сколько было взрывчатки? Много?

– Судя по документам – сорок килограммов, товарищ майор.

Виноградов задумался. Сейчас, после доклада Горшкова, он уже не сомневался, что эти незваные визитеры приезжали сюда, чтобы похитить взрывчатку. А люди были убиты лишь по одной причине, что они видели их, а, возможно, и общались с ними.

– Вот что, Горшков. Они сюда могли добраться лишь через переправу. Там находится воинский пост, который фиксирует весь транспорт. Нужно проверить все грузовые машины, которые переправлялись как на этот берег, так и на тот, а особенно – марки ЗиС. Приблизительное время преступления ты знаешь, так что действуй. Может, нам повезет, и кто-то из бойцов обратил внимание на эту машину.

– Разрешите действовать, товарищ майор?

– Действуй. Здесь людей достаточно, они и без тебя справятся. Возьми машину, одна нога здесь, другая там.

Горшков козырнул и побежал к легковушке, которая стояла в метрах сорока от них. До переправы он добрался сравнительно быстро. Выйдя из машины, он направился к воинскому посту, который размещался в небольшом вагончике. Увидев офицера, он предъявил ему удостоверение личности. Лицо начальника караула удивленно вытянулось.

– Капитан, мне нужна ваша помощь, – обратился к нему Горшков. – Кто у вас занимается регистрацией автомашин, прибывающих с того берега?

– Сержант Вакулов, товарищ лейтенант. Да вон он стоит около машины. Позвать его?

Получив утвердительный ответ, он окликнул сержанта. Когда тот подошел, Горшков объяснил ему, что от него требуется. Пока он копался в журнале, Горшков вышел из вагончика и закурил.

«Скоро здесь будет майор Виноградов, – подумал он. – Было бы здорово, если бы мне здесь повезло».

– Товарищ лейтенант. Вот, посмотрите, я нашел эту машину, – выглянув из вагончика, окликнул его сержант.

Сердце Горшкова громко застучало в груди. Он бросил папиросу и вошел в вагончик.

– Вот, товарищ лейтенант, смотрите, это именно та машина, которая вас интересует. Она пересекла Волгу в четырнадцать часов тридцать минут и вернулась обратно в Казань около восьми вечера. Вот ее государственный номер, а это – данные водителя. У него фамилия смешная, и я сначала подумал, что он шутит. Но в документах стояла именно эта фамилия.

Горшков прочитал фамилию и невольно улыбнулся. Фамилия у водителя была действительно смешная – Водянка.

– С ним в кабине сидел подполковник с эмблемами инженерных войск. Ему чуть больше сорока лет, волосы волнистые с проседью. Нос у него, товарищ лейтенант, немного похож на крючок. Он или еврей, или с Кавказа. Я еще на его руки обратил внимание. Они почему-то у него мелко дрожали.

Горшков быстро оформил протокол допроса и, положив его в полевую сумку, вышел из вагончика. По дороге, объезжая стоявший в очереди автотранспорт, к парому подъезжала оперативная группа НКВД во главе с майором Виноградовым.

***

Тарасов встретился с Виноградовым около льнокомбината. На фабрике только что закончилась первая рабочая смена, и ткачихи, группками, появлялись в проходной фабрики, чтобы через минуту разойтись в разные стороны.

Они поздоровались и, медленно шагая, направились вдоль берега Казанки.

– Как дела, Тарасов? – поинтересовался Виноградов. – Давай рассказывай, что у тебя интересного.

Александр коротко доложил о своей работе. Закончив доклад, он достал из кармана шинели кисет с табаком и, скрутив цигарку, закурил.

– Вы знаете, Зиновий Павлович, я всю слободу облазил, но его так и не встретил. Сердцем чувствую, что он где-то рядом ходит, но где, пока не знаю. Вы тогда правильно мне сказали, что на фронте все просто и ясно, враг перед тобой, и ты должен его уничтожить. А здесь…

Он не договорил и от злости махнул рукой.

– Не нужно отчаиваться, Тарасов. Я верю, что ты найдешь его. Я вчера был в Камском Устье. Там враги убили двух ни в чем неповинных людей и похитили взрывчатку. Я долго думал, зачем она им? У нас на сегодняшний день в городе три важнейших объекта – пороховой завод, Романовский мост через Волгу и водокачка. Они уже пытались взорвать мост, но у них ничего не получилось. Тогда нам удалось задержать диверсанта. Думаю, что похищенной взрывчатки им явно не хватит, чтобы снова попытаться взорвать мост. Выходит, остаются два объекта, вывод из строя которых нанесет значительный урон городу. Ты помнишь, тот взрыв в семнадцатом году, когда снарядами были практически уничтожены Игумново и Аракчино. Для взрыва завода много взрывчатки не нужно.

– Выходит, товарищ майор, они хотят взорвать пороховой завод?

– Не знаю, Тарасов, но не исключаю этого. Похоже, диверсанты живут где-то здесь и хорошо знают систему охраны завода. Поэтому мы и отозвали тебя с фронта в надежде, что ты нам поможешь найти этих врагов.

Виноградов остановился и поднял воротник кожаного пальто.

– Холодно, – произнес он. – Что-то рано в этом году похолодало. Октябрь, а холодно, как зимой. Скоро праздник Октябрьской революции. Если они задумали совершить диверсию, то постараются приурочить ее к этому празднику. Так что времени у нас с тобой на раскачку немного. Кстати, как у тебя дома?

– Как вам сказать, товарищ майор. Жена работает по двенадцать часов в сутки. Дети дома сидят с соседкой-старушкой. Ей уже за восемьдесят, и она плохо видит. Младший заболел, температурит. Врач приходил, говорит, что похоже на дифтерит.

– Понятно. Сейчас всем тяжело, Тарасов, война идет. Задание остается прежним. Ищи, Тарасов.

– Товарищ майор! Я недавно заходил к бывшему однополчанину. Мы вместе с ним выходили из окружения на Украине. При прорыве он потерял ногу.

– И что? Ты это для чего мне рассказываешь, Александр?

– Да так, к слову пришлось.

– Ладно, давай прощаться. Работы много, нужно ехать.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

***

Проценко сидел спиной к Романову и внимательно слушал его рассказ о встрече с однополчанином. Когда тот закончил, Иван задал ему вопрос:

– Ты уверен, что он сбежал с фронта и сейчас находится на нелегальном положении? Может, это подстава НКВД?

– Утверждать точно не могу, но мне так не кажется. Вы сами подумайте, кто его мог просто так отпустить с фронта? Вот я и подумал, что он просто сбежал с передовой. И еще, он почему-то был одет в шинель с петлицами младшего лейтенанта. Насколько я помню, он был сержантом, а здесь – офицер.

Павел замолчал, ожидая, что ему на это скажет Пион.

– Нужно все проверить, Романов, прежде чем привлекать его к нашей работе. Это первое. Второе, как его использовать в нашем деле, если он находится на нелегальном положении? Да он нас всех засветит.

– Я не знаю. Вы же главный, вам и решать. Я просто доложил вам об этой встрече и ничего более. Он же не специально убежал с фронта, чтобы встретиться со мной.