Книга Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера - Энтони Бивор

Загнанные в ловушку бойцами 2-го батальона на южной стороне, немцы попали в жуткую бойню. «Старики-немцы на моих глазах хватались за наши “томми-ганы” и молили о пощаде, – рассказывал капрал Джек Боммер. – Их расстреливали в упор. Это война»[815]. Он вспомнил, как офицер сказал перед тем, как они забрались в шлюпки: «Пленных не брать. Просто стреляйте. Нет времени». Капитан Кэппел поговорил с ротным 1-го батальона, который шел за ними и хвастался, что они взяли гораздо больше пленных, чем батальон Кука. «Вы их захватывали, – ответил Кэппел. – Мы расстреливали»[816].

Не считая спрыгнувших, 267 мертвых немцев нашли только на железнодорожном мосту, но в одном отчете говорилось, что там захватили 175 пленных[817]. Случалось, десантники снимали с убитых немцев золотые обручальные кольца, отрезая пальцы. Некоторые из товарищей этого решительно не одобряли, но это не особо мешало кровожадному торжеству победы[818]. В немецкой армии распространились слухи о бойне. Неделю спустя обер-лейтенант Фуллриде написал в дневнике: «Американцы вели себя, как всегда, презренно. Они сбрасывали наших раненых с моста в Ваал и расстреляли нескольких пленных ополченцев из отрядов местной обороны»[819]. Раненых в реку почти наверняка никто не бросал, но в этих словах отражались страх и ненависть, которые немецкие войска испытывали к американским воздушно-десантным войскам, которых, как утверждала нацистская пропаганда, вербовали из тюрем самого строгого режима.

Ирландские гвардейцы передали по радиосвязи сообщение, что 3-й батальон дошел до железнодорожного моста, но в Гвардейской бронетанковой дивизии их поняли так, будто они достигли большого автомобильного моста километром дальше[820]. Майор Троттер обещал сержанту Робинсону подготовиться. Гренадеры, однако, все еще сражались против эсэсовцев из батальона Ойлинга в Валькхофе и его окрестностях, а «Шерманы» Троттера стреляли в поддержку. Командный пункт Ойлинга находился в Бельведере – кирпичной башне XVI века – между Валькхофом и мостом. Немецкий артиллерийский наблюдатель, после того как его рация была уничтожена, сумел продолжить получать огневую поддержку из-за реки, обстреливая цели ракетами.

«Королевская гренадерская рота, в которой служили самые высокие люди в полку, – писал майор Стэнли, – пошла на штурм крепости, прорвавшись через неохраняемый переулок»[821]. Их командира убили выстрелом в голову. Эсэсовцы Ойлинга утверждали, что именно так убили восемнадцать гренадеров. Позже капитан Бестебрёртье увидел лозунги людей Ойлинга на стенах Валькхофа: «Мы – черный орден, мы верим в фюрера»; «Наша честь – верность» (это был девиз СС); «Лучше смерть, чем тирания»; «Если струсил – мерзавец»; «Смерть убийцам Родины» и «Верим в Адольфа Гитлера и нашу победу»[822].

Робинсон командовал своим отрядом из «Шермана-Светлячка» с мощным 17-фунтовым орудием. Он получил абсолютный приоритет в радиосвязи, чтобы быть в постоянном контакте со штабом дивизии. «Казалось, весь город горит», – вспоминал Робинсон, когда четыре танка устремились к пандусу[823]. Его танк подбили как раз в тот момент, когда они добрались до моста, а радиосвязь вышла из строя, и он захватил следующий «Шерман», разозлив командира-сержанта.

Капитан Каррингтон, заместитель командира 1-й роты (и много лет спустя министр иностранных дел в правительстве Маргарет Тэтчер), стоя в башне танка, прекрасно знал, что ему делать. Рядом с ним стоял готовый действовать лейтенант Тони Джонс из 14-й мотосаперной роты Королевских инженеров. Задачей Джонса было разобраться с любыми проводами и зарядами взрывчатых веществ, как только танки пересекут мост. «Вид трассера, полыхнувшего над огромным автомобильным мостом, над самой его серединой, вдруг внушил мне мысль, что да, у нас есть шанс захватить его невредимым, – писал он. – До сих пор вижу лицо Питера Каррингтона, когда он смотрел вниз с башни своего танка, прежде чем все началось. Он выглядел, мягко говоря, задумчивым»[824].

Позднее полковник Вандерворт вспомнил, что это произвело на него большое впечатление. На вершине моста ведущий танк обстреляли из 88-мм орудия, закрепленного мешками с песком на обочине шоссе метрах в ста от северной оконечности моста. Танк и 88-мм пушка сделали примерно по шесть выстрелов, танк все время бил трассерами калибра.30. В сумерках «это производило сильное впечатление. По танку не попали, и 88-мм орудие прекратило огонь»[825]. Сержант Робинсон решил, что подбил его прямым ударом из основного орудия.

Во время рывка через мост Робинсон не понял, что по нему с пролета ведет огонь немецкий стрелок. Он был слишком занят: направлял огонь танка и расстреливал из установленного на башне «Браунинга» убегавших немецких пехотинцев. Робинсон и его экипаж чувствовали, как танк едет прямо по телам убитых. Позднее они увидели, что все гусеницы были в крови. За этой сценой из поселка под названием Лент следил и бригадефюрер Хармель, и он потом сказал: «Я всегда держал во рту сигару, поджечь, когда станет совсем туго… увидев британские танки, я ее поджег»[826].

Робинсон и его танки немного продвинулись через Лент, до места, где дорога проходила под железнодорожными путями. Бойцы 82-й вдд открыли по ним огонь, те стали стрелять в ответ, но, к счастью, обе стороны поняли свою ошибку и никто не пострадал. Десантники в восторге прыгали на танки, целуя и броню, и, судя по всему, командира. Но с этой минуты данные донесений резко различаются: гвардейцы, по их словам, отказались продвигаться без приказа, а десантники обвиняли их в трусости и предательстве боевых товарищей. Вскоре прибыл Каррингтон. Оборону выстроили по периметру, четыре танка, выставив орудия, изготовились стрелять по врагу. Робинсон, Каррингтон и их экипажи бодрствовали, гуляли или сидели у танков. Они распили бутылку виски, которую принес Каррингтон, и ждали, пока к ним присоединится рота Ирландских гвардейцев.