Книга Злая зима - Ольга Ярошинская

– Однажды, еще ребенком, я убил осиную королеву. Гнездо опустело через пару дней, – продолжил Брун.

– Думаешь, если замочить альфу, то и остальные вампиры сдохнут? – задумался Феликс.

– Остальные вампиры меня мало заботят, – отмахнулся Брун. – Я надеюсь, что если убить матку, то, возможно, пчела, которая еще не пчела, останется жить. Вампиры старательно затирают память ученым и вообще всем, кто подбирается близко к их тайне. Если бы у них не было слабого места, то и скрывать было бы нечего.

– Верно, – кивнул Феликс.

– Меня сейчас вырвет, – пожаловался Клиф, зажимая рот и держась за поручень над окошком. – Можно ехать помедленнее?

– Хорошо было бы уничтожить сердце Бальтазара, – задумчиво пробормотал дед, не сбавляя скорость. – Сдается мне, там и сидит корень заразы. Только где ж его взять…

– Оно у Джонни, – сказал Брун. – Он забрал его у меня.

– У тебя было сердце Бальтазара и ты его не разбил? – возмутился Феликс, поворачиваясь к Бруну, и тот, схватив руль, выправил машину.

– Я думал – это грузик для часов, – пробурчал он. – Смотри вперед, будет обидно, если не доедем. К тому же сердце Бальтазара не разбиваемое.

Дед покачал головой и возмущенно просигналил легковушке, которая тут же испуганно прижалась к обочине.

– Дед, ну правда, хотя бы не виляй так по дороге, – взмолился Клиф.

– Вопрос жизни и смерти! – крикнул Феликс, обгоняя машину по встречке и в последнее мгновение сворачивая от лобового столкновения. – Держись, косенький! Мне нравится твоя теория, медведь, – повернулся он к Бруну. – Любая теория, в которой вампиры подыхают, мне нравится. Но если она верна и пчела уже отведала медку, то она помрет со всеми.

– Эльза не хотела себе такой жизни, – сказал Брун. – И я бы почувствовал, если бы ее сердце остановилось.

– Если что, у меня есть внучка, – сказал Феликс. – Отличная девка. Сотку от груди жмет. Я, конечно, рассчитывал, что она себе человека найдет, но ты, как я посмотрю, нормальный мужик, хоть и животное…

– Дашь номерок? – Клиф просунул голову между сиденьями, забыв о тошноте. – Я как раз в свободном полете.

Дед покосился на него и пробормотал:

– Не дай бог дожить до правнуков…

* * *

Взглянув на потолок, увитый переплетающимися ветвями колонн-деревьев, Эльза поежилась, обхватила себя руками. Она словно попала в могилу: темную, сырую, с корнями, змеящимися над головой. Бледный как моль вампир посмотрел на нее, не мигая, и пошел вперед, безмолвно поманив ее за собой. Эльза обернулась на дверь, которая медленно закрывалась. Полоска солнечного света на полу становилась все тоньше, пока совсем не исчезла.

– Пришла. – Джонни показался из-за одной из колонн, повернулся к вампиру. – Я сам ее провожу. Ты продержалась дольше, чем я предполагал.

Эльза застыла на мгновение, увидев его, поджала губы.

– Иди за мной, – приказал он, направившись в глубь холла. – Альфа будет рад тебя видеть.

– Да неужели, – пробормотала Эльза.

– Не будет, конечно, мы не испытываем радости, – ответил Джонни, не оборачиваясь. – Это фигура речи.

Холл оканчивался лестницей, закручивающейся черной спиралью. Эльза подняла голову и увидела далеко в высоте вампирское солнце, от которого в башню струился холодный синий свет, посмотрела вниз – лестница штопором уходила в непроглядную тьму. Джонни направился к свету, и она с облегчением выдохнула. Через один виток в сторону протянулся коридор, узкий, точно муравьиный лаз, этажи нанизывались друг за другом на спираль лестницы, как на шампур.

– Лаконичненько, – заметила Эльза.

Матово-черные стены, без картин и каких-либо украшений, словно вбирали в себя свет. Ей помимо воли вспомнилась теплая, уютная избушка Бруна, и она задумчиво провела кончиками пальцев по холодным перилам, гладким, как атласная лента, – трудно представить, чтобы кто-то захотел вырезать на них свои инициалы.

– Микаэль очень привередлив к тому, что его окружает, – ответил Джонни. – Не выносит дисгармонии. Иногда он целыми неделями смотрит лишь на небо, оно его никогда не раздражает.

Откуда-то снизу донесся то ли рык, то ли стон, и Эльза подпрыгнула от неожиданности, схватилась за перила.

– Альфа живет на самом верху, – решил пояснить Джонни. – В нижних этажах – молодые обращенные. На остальных уровнях вампиры распределяются в зависимости от своей силы, возраста или благосклонности альфы.

– Значит, меня отправят вниз? – прошептала она.

Джонни кивнул.

– Пока не научишься справляться с реакциями. Первые годы контролировать голод невозможно. Лет десять. Хотя, может, у тебя получится быстрее. К тому же ты нравишься альфе, так что он будет иногда звать тебя к себе.

– И что он… – Эльза запнулась. – Будет делать?

– Смотреть. А ты что подумала? – Вампир холодно усмехнулся. – Расскажи о своем медведе. Ты любила его?

– Не твое дело.

– Я не просто так спрашиваю, – Джонни остановился, повернулся к ней. – Мы встречались с тобой недавно, я взял одну вещь… И я не хочу, чтобы альфа узнал об этом.

– Альфа не в курсе твоего хобби? – Эльза приподняла одну бровь. – А я думала, конструктор «Бальтазар» – это ваше совместное увлечение.

Джонни улыбнулся, и Эльза шагнула на ступеньку назад.

– Микаэля устраивает нынешнее положение вещей.

– А тебя, значит, нет, – понятливо кивнула Эльза. – Бунт на корабле.

– Это не бунт, – покачал головой Джонни. – Я не могу бунтовать. Не могу совершать ничего против альфы. Ты поймешь, когда сама обратишься до конца. Мы – целое. Но Бальтазар – тоже наша часть. Возможно, самая суть. И, воскрешая его, я не иду наперекор общему замыслу.

– Но альфа рассердится, если узнает, – подытожила Эльза.

– Если ты ему скажешь, – продолжил Джонни, повернувшись к ней спиной и поднимаясь по ступеням, – я убью твоего медведя. Сдеру с него шкуру живьем. Лоскуток за лоскутком.

Эльза вцепилась в перила, черные стены будто сдвинулись, грозя раздавить ее.

– Ты поняла меня? – Джонни повернулся, равнодушно посмотрел непроницаемыми глазами, и Эльза часто закивала.

На самой вершине лестницы, заливаемой синевой вампирского солнца, Джонни распахнул двустворчатые двери и вошел в просторный зал.

– Твоя игрушка, Микаэль!

Альфа, стоящий у панорамного окна, за которым уже розовели краски заката, вдруг очутился возле Эльзы.

– О, – выдохнул он, приподняв ее подбородок, ледяные глаза сверкнули серебром, – ты только посмотри на нее, Джонни!

Эльза дернулась, попытавшись отвернуться, прикрыла глаза. Холодные пальцы вытерли слезинку на ее щеке.