Книга Гибельный день - Эдриан Маккинти

Я поглядел на Бриджит: она медленно придвигалась к Шивон.

— Так значит, это ты послал двух придурков поймать меня в Дублине? — переспросил я.

Скотчи рассмеялся:

— Да, это я послал пару тех качков. Заказал дублинским ребятам. Попросил их присматривать за аэропортом. В Белфастском аэропорту тоже работала небольшая группа. Сказал им: «Доставьте его ко мне. Без членовредительства, но я обязательно должен его увидеть», — объяснил Скотчи.

— Они немного перестарались.

— Ну, я предупредил, чтобы они не чересчур миндальничали. Мне нужно было заполучить тебя во что бы то ни стало. Моя бы воля, я б не позволил тебе встретиться с Бриджит, мне твои слабости известны…

— Ну-ну, Скотч.

— Черт, совсем забыл, что я разговариваю вовсе не с Брюсом, мать его так, а с Майклом-мать-его-Форсайтом, человеком, который убил Темного Уайта! — Смех Скотчи перешел в кашель — он слишком долго и много говорил. И выдохся. Снял «печенег» с предохранителя и пригнулся ко мне.

«Печенег». Большая, новая, блестящая пушка. Потомок самого удачного автомата из всех существующих — АК-47. Из АК может стрелять кто угодно. Всем известны его достоинства и недостатки. Автомат Калашникова — довольно грубое оружие. Ни один снайпер никогда не использовал АК. Достаточно посмотреть то видео, в котором Усама бен Ладен держит свой АК, будто снайперскую винтовку «Ли-Энфилд», чтобы понять: он просто богатенький придурок. Но все же это хорошее оружие — надежное и простое в обращении. «Печенег» — это новый русский ручной пулемет. Русские считают, что он лучше, чем «калаш». Но между этими пушками есть различие. В критической ситуации из АК можно стрелять с бедра. «Печенег» намного более мощный и массивный. Его нужно поднять и прицелиться — а на это требуется время.

Это обстоятельство навело меня на размышления.

Я мог бы выхватить револьвер и выстрелить Скотчи в голову. Как только он упадет, я подстрелил бы Кэссиди, и — с вероятностью пятьдесят на пятьдесят — мне удалось бы убить Марти прежде, чем он откроет огонь.

— Скотчи, я так рад снова увидеть тебя. Мне даже не верится, что ты живой, ты, засранец, — приговаривал я, а сам лихорадочно соображал, как действовать.

— Как видишь, я жив, уж точно не призрак.

— Ты все отлично рассчитал. Все сработало как нельзя лучше. Жаль только тех парней в Дублине, вот и все.

— Да, одного ты убил, Брюс, а второй попал в больницу.

— Ты уверен, что не приказывал пришить меня? — спросил я.

— Зачем, Брюс? Я рассчитывал, что они без проблем найдут тебя и доставят ко мне. Клянусь, я вовсе не пытался убить тебя. Да с какой стати?

— Может быть, ты думал, Скотчи, что я бросил тебя в Мексике? — Я изобразил искреннее сожаление.

— Черт побери, нет! Отлично, что смог выбраться и пристрелить этого выродка Темного Уайта и его шайку. Я горжусь тобой! Ты мой младший брат.

Я услышал все, что хотел.

Искупление грехов. Благословение. Все долги оплачены. Я мог бы все закончить сейчас.

— Скотчи, я сделал это ради тебя. Я сделал все ради тебя.

Он улыбнулся:

— Я знаю.

Ради тебя, Скотчи.

Прости меня.

Я вытащил револьвер.

— Брюс, мы должны поторопиться. Я рад, что ты здесь, но дай и мне насладиться местью. Сейчас все закончится. Убить ребенка и мать — даже для меня это перебор, но я обязан положить конец двенадцатилетней боли.

— Скотч, Бриджит не при делах. Поверь мне, я точно знаю.

Скотчи оскалился:

— Брюс, она наследница. Она босс, твою мать! И она была невестой этого ублюдка, черт побери! Надеюсь, ты не хочешь сказать, что никто не несет ответственности за все мои гребаные страдания?!

Я покачал головой, но все же решил уточнить:

— И ребенка тоже?

— Да, они обе пойдут в уплату долга!

— Насколько я знаю, ты приказал своим ребятам не трогать ребенка. — Я в последний раз попытался его отговорить.

— Да. Только я могу сделать это. Только я. Я обязан убить их обеих, Брюс. Этого требует справедливость! — не без пафоса произнес Скотчи.

— Так я и думал, — ответил я, направил на него револьвер и нажал на спусковой крючок.

Он щелкнул. Я еще раз нажал. Барабан провернулся, курок щелкнул — выстрела не последовало. Чертова осечка! А чего ты ждал, если в твой карман вылилась половина Атлантики? Я ударил Скотчи рукоятью револьвера по голове и крикнул Бриджит:

— Пригнись!

Она упала на Шивон. Я снова изо всех сил ударил Скотчи и вырвал «Печенега» у него из рук. Скотчи упал. По стенам пещеры застучали пули. Марти выстрелил в меня и Скотчи. Через две секунды я попал Марти. В его животе появилась дыра размером с волейбольный мяч, и, когда он повалился на спину, внутренности вывалились наружу, как конфетти из шутихи. Охваченный ужасом, он умер, пытаясь запихнуть свои окровавленные кишки обратно.

Кэссиди не стрелял в меня, не на шутку испугавшись, что может попасть в Скотчи. Застыл как вкопанный.

Я прицелился из «Печенега» повыше и очередью снес ему голову.

И увидел: Скотчи успел вскочить на ноги. В руке у него пистолет. Целится в меня. Уже нажимает на спусковой крючок.

Бриджит бросается на него.

Я вижу выстрел — огонек в дуле пистолета. Лицо Скотчи от ярости становится еще более жутким.

Кидаюсь в укрытие, со всего размаху налетая на какой-то выступ. Глухота. Огоньки в глазах. Кровь. Тишина. Тьма, ударившая как чертова гильотина.

Одна, две, три секунды. Если б секунды заменили годами — я даже не узнал бы об этом.

Бриджит трясет меня. На лице ссадина, губа рассечена.

— Что случилось? — Я с трудом сел. В пещере двое мертвецов — Марти и Кэссиди. — Где Скотчи? — простонал я.

— Сбежал, прихватив Шивон. Я выстрелила ему в спину. Идем! — Она потянула меня за руку.

Я оглянулся. Портфель исчез. Чтобы взять его, Скотчи потребовалось время. А значит, несмотря на его уверения, дело было не только в мести.

Бриджит помогла мне встать. Я поднял один из «печенегов» с пола пещеры.

Мы подбежали к входу, и я увидел, как Скотчи поднимается по ступенькам на вершину утеса, чуть не волоча за собой девочку. Довольно бойко для раненого.

— Уверена, что попала в него? — обратился я к Бриджит.

— Точно подстрелила, — ответила она.

Дождь шел на убыль, но ступеньки, вырубленные в скале, были скользкими от воды, водорослей и морской пены.

По камням зацокали пули. Стреляли с маяка. Трассирующие пули помогали стрелку видеть нас. Пули рикошетили прямо у нас под носом.