Книга Позывной «Крест» - Константин Стогний

Лавров выждал, пока его спутница окажется у подножия, затем, повесив на плечо моток найденной в багаже веревки, собрался выходить. Он, конечно, очень рисковал, ведь гироплан мог сорваться с кроны в любую минуту и ухнуть вниз, но удача все же была на его стороне. Виктор сумел выбраться из вертолетика через ту же дверь, что и Светлана, и повиснуть на той же ветке. Вдруг страшный хруст известил округу о том, что история киевского журналиста вот-вот завершится. Виктор сорвался. Светлана, наблюдавшая за ним снизу, испуганно вскрикнула, но Лавров с веревкой на плече и с походной сумкой за плечами стал на лету хвататься за все ветки подряд, нещадно царапая ладони. Пролетев метров пять, он все-таки вцепился в крепкую ветвь, и она, пружиня, воткнула его в гущу дерева. Тут уж он не растерялся, нашел более толстые ветки у ствола, и далее жизнь его оказалась вне опасности. Он лихо спустился вниз, хотя израненные ладони так и горели.

У подножия кедра его ждала Саломея, которая бросилась ему на шею.

— Я уж думала, что все…

— Ага! Не дождетесь! Я еще у вас на похоронах простужусь, — как всегда, отшутился Виктор.

Светлана отстранилась от Лаврова с недовольной гримаской:

— Ах ты ж…

— Тсс! — Виктор заострил внимание на каком-то звуке.

Голоса… Да, это были голоса. Где-то неподалеку, внизу.

Лавров и Соломина стояли на небольшом плато, на котором росли несколько больших, раскидистых ливанских кедров. Это плато с одной стороны заканчивалось достаточно крутым обрывом, с другой стороны более пологий спуск вел к горной тропе. Вдалеке, метрах в ста, поднимались несколько мужчин в военной форме с автоматами наперевес.

— А вот и погранцы, — прошептал Виктор, спрятавшись за стволом дерева. — Бегом за мной!

Он бросился бежать по крутому склону к обрыву, Светлана за ним. Метров через пятьдесят Лавров остановился у самого края пропасти. Посмотрев вниз, он увидел широкий выступ на отвесной скале и узенькую тропку без перил, уходящую куда-то в сторону.

— Это выход из пещеры, — прокомментировал Лавров.

Он взял камень и бросил его вниз.

— Раз, два, три, четыре… — беззвучно шептали губы бывшего спецназовца КГБ. — Метров тридцать… Спускаемся.

Он тут же скинул с плеча альпинистскую веревку.

— Куда спускаемся? — испугалась Саломея.

— Туда, — кивнул Виктор.

— По отвесному склону? — воскликнула Светлана, глядя на то, как Виктор бросает моток веревки в пропасть, держа один конец в руке. — Вниз? Ты что, дурак?

В ту же секунду откуда-то сверху, с плато донесся звук автоматной очереди. Это пограничники обнаружили бесхозный гироплан.

— А-а-а, не, не дурак, — сама себе ответила Светлана и тут же согласилась: — Спускаемся.

— Снимай ремень! — скомандовал Виктор.

— Что? — удивилась Светлана.

— Снимай ремень, говорю, — повторил Лавров, глядя на ее натовский камуфляж.

— Да ты что! У меня же штаны свалятся.

Но вторая автоматная очередь наверху решила спор в пользу Лаврова. Девушка не раздумывая вынула ремень из брюк и отдала ему, оставшись в облегающем черном трико.

— А тебе так лучше, — хихикнул Виктор, застегивая ремень в кольцо и вокруг торчащего из коры камня. Затем он привязал к нему веревку каким-то странным узлом.

— А пистолеты? — спросила девушка, показывая Виктору свои трофейные «FN Файв-севен».

— Ко мне в сумку.

— А твой «Узи»?

— Он уже там.

— Мы не успеем по канату…

— Успеем, — настойчиво сказал Виктор.

Разговор происходил настолько быстро, что это не укладывалось в голове. Но надо было спасаться.

— Садись мне на спину, — скомандовал Лавров.

— Как?

— Как обезьяны носят детей, знаешь? Обхвати за шею руками, за пояс ногами. Быстро!

Виктор понимал, что ходит по краю. Но лучше край пропасти, чем заточение в военной тюрьме. И вот через минуту он уже спускался по отвесной стене, используя натяжение альпинистской веревки и отталкиваясь ногами от горного монолита, а на его спине висела цепкая «обезьянка» Саломея.

Все меньше оставалось сил в руках, все больше пачкали веревку кровью израненные ладони с обвисшими лоскутами кожи. Лавров изо всех сил старался не кричать от боли. Вот уже до конца спуска остались какие-то пять метров, когда сверху на Виктора и Саломею посыпались камни. Это подбегал к краю склона пограничный наряд.

— Нас поймают? — испуганно прошептала Светлана, сидя на спине у Лаврова.

— Уже нет, — едва выдохнул Виктор, наконец опустившись на твердую поверхность. Девушка тут же спрыгнула с него, давая свободу его уставшему телу. Перед ними, как и предполагал путешественник, оказался вход в небольшую пещеру.

Светлана посмотрела на веревку, уходящую вверх, будто ждала, что сейчас кто-то начнет спускаться по ней вслед за ними. Виктор, как бы отвечая на вопрос спутницы, ослабил натяжение каната и дернул. Веревка оборвалась где-то там, наверху, и полетела вниз, вслед за теми, кто по ней только что спускался.

— Погони не будет. Сматывай! — устало пробормотал Виктор и, едва волоча ноги, поплелся в пещеру.

— А как ты оборвал веревку? — поинтересовалась Светлана, лежа рядом с Виктором на совершенно голом каменном полу пещеры.

Веревка уже давно была смотана и лежала рядом.

Незадачливый погранотряд так и не обнаружил беглецов, даже глядя с обрыва вниз — Лавров и Соломина успели укрыться в глубине горы.

— Специальный узел, — пояснил Виктор еле слышно, — чтобы веревку сохранить. Главное — не отпускать натяжение во время спуска. Иначе оборвешься.

— А как ты его вязал, этот узел? — не унималась девушка.

— Смотреть надо было.

— Ну покажи-и-и! — по-детски плаксиво протянула Светлана.

— А тебе зачем? Ты ж вроде умирать собралась? — хмыкнув, спросил Лавров.

— Не твое дело! — надула губы девушка. — Когда хочу, тогда умру. Понятно?

— Ну, тогда давай спать.

Ничего другого им и не хотелось. Две головы лежали на одной заплечной сумке с оружием, подголовным камнем и всякой мелочью, и это была лучшая на свете подушка. На горы тихо опустилась ночь.

2

— Это мой муж. Он совсем не говорит и ничего не слышит, — плакала молодая беременная женщина в черном хиджабе. — Во время войны, которую принесли в Багдад проклятые неверные, рядом с нашим домом прогремел взрыв. Это случилось в тот час, когда Вити и его братья предавались молитве. — Рассказывая, женщина все время всхлипывала. Воспоминания жгли ее глаза, к горлу подступал ком. — Все его братья, а также Зара, Мара и Тара погибли. Остались живы только я и мой муж.