Книга Княгиня Ольга. Пламенеющий миф - Елизавета Дворецкая

Кстати заметим, что первые русские святые-мученики появились только при Владимире и чуть позже – варяги Федор и Иоанн, князья Борис и Глеб. При князе, который ввел христианство как официальную религию! Вероятно, только при нем борьба настолько обострилась, что появились жертвы. При Ольге же, вероятно, пока был жив Святослав, в греческой вере княгини не видели опасности, и никакая борьба старой и новой веры в источниках и даже в народной памяти не отразилась. Тогда она имела форму семейных разговоров между матерью и сыном, не более того. (Сведения о том, что Святослав разрушал церкви и даже убил Глеба, то ли родного, то ли двоюродного своего брата, идут только от Иоакима и относятся к легендарным.)

По тем же летописным легендам, после крещения Ольга просто жила с сыном своим в Киеве и уговаривала его креститься, уверяя, что если князь примет новую веру, то это сделают все их подданные.

ПВЛ:

Так и Ольга часто говорила: «Я познала Бога, сын мой, и радуюсь; если и ты познаешь Бога – тоже станешь радоваться». Он же не внимал тому, говоря: «Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться». Она же сказала ему: «Если ты крестишься, то и все сделают то же». Он же не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям.

Эпизод этот имеет очень близкие подобия. Григорий Турский в «Истории франков» описывает, как королева Хродехильда, христианка, долго уговаривала своего мужа, короля Хлодвига, принять крещение, но он упорно отказывался, пока его не убедило чудо Божьей помощи. После этого королева пригласила епископа Ремигия:

«Епископ начал наедине внушать ему (королю Хлодвигу – Е.Д.), чтобы он поверил в истинного бога, творца неба и земли, и оставил языческих богов, которые не могут приносить пользы ни себе, ни другим. Король сказал ему в ответ: «Охотно я тебя слушал, святейший отец, одно меня смущает, что подчиненный мне народ не потерпит того, чтобы я оставил его богов. Однако я пойду и буду говорить с ним согласно твоим словам».

Видим немалое сходство ситуации: упорного язычника-короля склоняет к крещению женщина из ближайших членов семьи (мать или жена), но тот отказывается, ссылаясь на нежелание ссориться с народом. Но Хлодвигу бог послал чудо, вернее, даже два: одно из них (военная победа в безнадежной ситуации) убедило самого Хлодвига, а потом бог переменил настроения народа:

Когда же он встретился со своими, сила божия опередила его, и весь народ еще раньше, чем он начал говорить, будто воскликнул одним голосом: «Милостивый король, мы отказываемся от смертных богов и готовы следовать за бессмертным богом…»

И далее:

«Так король признал всемогущего бога в троице, крестился во имя отца и сына и святого духа, был помазан священным миром и осенен крестом Христовым. А из его войска крестилось более трех тысяч человек»[80].

Это произошло в самом конце V века, то есть почти за 500 лет до Ольги и Святослава. Однако Святослав был уверен, что с его «войском» такого не произойдет, хотя там находились некие, «кто хотяше волею креститися». А решись Святослав все же последовать примеру Хлодвига… кто знает… По крайней мере, логика подобных сюжетов усиленно подталкивала сына святой матери в этом направлении.

По летописи Ольга больше Киев не покидает до самой смерти – на этом этапе сказание передает активную роль Святославу. Но ранние жития приписывают и Ольге деятельную позицию:

Егоже (крест – Е.Д.) прия, Ольга благоверная княгиня обходяше всю Русскую землю, дани укоры (видимо, ошибка: уроки – Е.Д.) легкие уставляюще, кумиры сокрушающе, яко истинная ученица Христова».

Думается, на это сообщение повлияли летописные известия о том объезде земель, который предприняла Ольга сразу после древлянской войны – дани и уроки она устанавливала тогда, плюс сведения Иакова Мниха о сокрушении Ольгой требищ. Житие перенесло это сообщение на время после крещения, придав ему совершенно другой, не административный, а миссионерский смысл: обходя землю «с крестом», Ольга как бы освящает ее символом новой веры, попутно сокрушая кумиры, то есть разрушая языческие капища, требища и святилища. В этом Житие, созданное несколько позже ПВЛ, дополнило ее новой информацией – такой, какая должна присутствовать в рассказе о первой христианке, облеченной властью. Эта мысль получает заметное развитие в Псковской редакции Жития княгиня Ольги, цитирующей Иакова Мниха.

Святая же великая княгиня Елена возвратися в землю свою Рускую… Посем же нача требища бесовская сокрушати и кумиры по многим местом и в тех место нача кресты Христовы поставляти… Посем же хожаше блаженная княгиня Олга по градом и по местом и учаше люди вере Христове, и уроки легкие и дани полагаше на людех. (Далее Ольга и внук ее Владимир сравниваются с царицей Еленой и сыном ее Константином, основоположниками официального христианства в Византии.) И сама та святая царица Елена хожаше и поставляше церкви по святым местом, идеже господь бог нашь походи своими ногами (имеется в виду Иерусалим – Е.Д.). Такоже и та святая великая княгиня Олга подражаше житию великиа царицы Елене во всем, многи кумиры сокруши, и в тех место церкви Христовы воздвигошася.

Здесь видно, откуда жития взяли идею о том, что Ольга обходила землю Русскую еще раз (или единственный раз) с целью христианского освящения и просвещения: она уподобляется своей святой тезке, «царице Елене». Для ясности аналогии расскажем о ней чуть больше. В III веке в Галлии и Британии, бывших частями западной римской империи, правил цезарь Констанций Хлор – официально язычник, в душе склонный к христианству. У него имелась жена Елена и сын Константин, разделявшие его убеждения. Константин, прекрасный собою и любимый народом, сразу, как только стал, после смерти отца, правителем Галлии и Британии, провозгласил в своих владениях свободу христианства, до того официально запрещенного и навлекавшего на последователей гонения и казни. В войне со злым тираном Константин одержал победу, подняв на своим войском хоругвь с символом креста (знаменитое «сим победиши») и стал править обеими частями Римской империи. Он сначала объявил свободу для всех христиан, а потом провозгласил Христову веру господствующей в империи. Рассказывают, что в доме своей матери Константин встретил девушку-христианку по имени Минервина, женился на ней, она родила ему сына, но вскоре умерла. Царица Елена, мать Константина, много помогала ему в деле распространения веры и сама нашла, в 326 году, в Иерусалиме зарытый в землю Крест Господень, после чего он стал предметом поклонения. Константин перенес свою столицу из языческого Рима на восток, в город Византий, переименованный в Константинополь. Оба они, Константин и мать его Елена, церковью объявлены святыми и равноапостольными. И неудивительно, что в Византийской империи, святые Елена и Константин, фактически основоположники христианской восточной империи как таковой и основатели ее столицы, были очень почитаемы. Это видно хотя бы по тому, как широко было распространено имя Константин среди византийских императоров, принадлежащих к разным династиям и не родственников между собой: все они возводили свою славу к общему духовному предку, равноапостольному Константину.