Книга Пари на судьбу - Татьяна Зинина

Я хотела сказать ему, что тоже его люблю, что мне невыносима сама мысль о предстоящей разлуке, но он приложил палец к моим губам, призывая к молчанию.

— Пожалуйста, подумай хорошо. Я буду звонить тебе каждый день.

— Мой телефон улетел с крыши.

— Новый уже купили. И сим-карту восстановили. Всё в твоём чемодане. В боковом кармашке.

— Как Ярик? — спросила, сделав шаг назад, к раскрытой дверце машины.

— Борется. И он, и врачи, — вмиг потухнув, ответил Оскар. — Вика постоянно с ним. На неё страшно смотреть.

— Может, я останусь?

— Нет, Варя. Тебе нужно уехать из города, пока дело не закроют, — сказал он, крепко сжав мои пальцы. — Я бы тоже уехал, но не могу. Пока не могу.

— Ос… — снова попыталась начать я.

— Варь, не делай поспешных выводов. Я понимаю, как это тебя напугало, но…

— Да услышь ты меня! — повысила голос, в то время как мои пальцы сжали край ворота его пиджака. — Я люблю тебя, Оскар Огарев. Пойми это!

— Я понимаю, Варя, но… не могу обрекать тебя на…

— Вот сам тогда и думай, нужна ли я тебе, — выпалила зло. — И я подумаю. А потом приедешь и скажешь, что надумал. А пока…

Я не стала тратить время на глупые пустые разговоры. Просто обняла его за шею, и потянулась к губам. Этот поцелуй был недолгим, но в него я постаралась вложить всё, что чувствовала сейчас. И Ос меня понял… смог уловить каждую из моих эмоций.

Анна ненавязчиво напомнила, что нам следует поспешить, потому пришлось мне снова сесть в машину, а Оскару всё-таки отпустить мою руку.

— До встречи, моя Варенька, — проговорил он, глядя мне в глаза и медленно отходя назад.

— До встречи, мой Оскар…

Пока машина отъезжала, я продолжала смотреть на стоящего у ступенек бледного молодого мужчину, на которого снова свалилось столько всего… жуткого. Дико подумать: я провела в его странном мире всего неделю, а он вертится в нём всю свою жизнь. Не удивительно, что ему пришлась по душе игра в строителя. Всё же, несмотря на необходимость трудиться физически, простым работягам живётся куда проще.

Дорогу до аэропорта я почти не помнила. Регистрация на рейс тоже прошла как-то мимо меня. Кажется, мне задавали какие-то вопросы, я что-то отвечала. Потом был взлёт… несколько часов в небе… приземление… машина… и двери родной квартиры, в которую я отправилась уже без сопровождения.

Дважды повернула ключ в замке… прошла в спальню… упала на кровать, и наконец разрыдалась.

Плевать, что сильные девочки не плачут. Покажите мне тех девочек! Покажите тех, кто после того, что пережила я, смог бы оставаться спокойными и бесстрастными даже наедине с собой!

Я едва не убила человека…

Я видела, как мой друг лежит в луже собственной крови…

Мой любимый мужчина стоял под дулом пистолета…

Да как вообще после этого можно остаться спокойной и вменяемой?!

Наверное, если бы не заигравший телефон, я бы и вовсе погрузилась в апатию. Но мелодия, разбившая тишину комнаты, прозвучала для меня этаким пионерским горном. И я уже знала, что это Оскар. Чувствовала… потому даже на экран смотреть не стала.

— Как долетела? — спросил он без приветствия.

— Не помню, — ответила, прижимая аппарат к уху так, будто он был частью самого Оса.

— Ярик пришёл в себя, — сказал он. — Ему ещё долго предстоит лечиться, но главное, что угрозы жизни больше нет.

— Это лучшая новость за день… — выдохнула, ощущая, как на глазах снова начинают наворачиваться слёзы. — Передавай ему, что я очень переживаю. Пусть поправляется.

— Передам, — отозвался Оскар. — Он тоже даст показания. Теперь есть надежда, что дело закроют быстрее. Но Сева рассчитывает разговорить Сидорского. Он уверен, что покушения — его рук дело.

— Я тоже в этом уверена, — ответила хрипло. — Это точно он. Да у него и мотив был.

— Был, — не стал спорить Ос. Но говорить о своём несостоявшемся убийце больше не стал, вместо этого немного помолчал и решил перевести тему. — Варюш, не сиди одна. Съезди к отцу, поболтай с мачехой. Скажи, что собираешься замуж.

— А я собираюсь замуж? — спросила, шмыгнув носом.

— Конечно. Ты разве не помнишь? За меня.

— Не помню, чтобы давала согласие.

— А мне показалось, что фраза «Я тебя люблю» — это именно оно. Или это не так? — поинтересовался мой любимый мужчина.

— А ты на самом деле хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Хочу, Варь, — ответил Оскар, но его голос показался мне даже слишком серьёзным. — Но пойму, если ты откажешься. Всё же… ты сама всё знаешь.

— Не откажусь, — заявила уверенно.

— Значит… ты согласна? — в голосе явно зазвучало облегчение.

— Да, Оскар, — проговорила, чувствуя, что по лицу снова бегут слёзы. Увы, пока излечиться от этой непонятной плаксивости я просто не могла. Подозреваю, что такими оказались последствия нервного срыва.

— Поверь, Варенька, я сделаю всё возможное, чтобы ты никогда не пожалела о своём решении.

— Ловлю тебя на слове.

Этот вечер я провела у родителей. Ос оказался прав, в их компании мне стало намного легче. Они спрашивали про поездку, про Питер, а я с радостью рассказывала им о музеях, разводных мостах, странностях светового дня. Ну и, конечно, об Оскаре. Папа был искренне поражён тем, что нанятый мною строитель оказался столь богатым человеком. Но когда понял, что я не шучу и на самом деле собираюсь за него замуж, заявил, что сначала должен познакомиться с его родителями. Да и с самим Оскаром поговорить по душам.

Алла Фёдоровна отреагировала проще. Она не стала задавать лишних вопросов или лезть в душу, а просто заявила, что рада за меня. К счастью, она понятия не имела, насколько опасна и сложна жизнь людей, обладающих большими капиталами. На самом деле я и сама этого не знала… до недавнего времени. Думала, что все богатеи просто живут в своё удовольствие, катаются, как сыр в масле. Что этим людям вообще не нужно ничего делать, а вокруг них только красота и пафос. А в действительности всё оказалось совсем не так.

* * *

Дни снова понеслись вперёд. Увы, колесо времени неумолимо. Оно крутится, направляет поток реальности в пространство… и мы летим вместе с ним. Несёмся, словно по течению реки, не в силах остановиться или задержаться хотя бы на несколько мгновений.

Время спешит… Словно волшебный ластик, оно стирает наши воспоминания, притупляет эмоции, прошлые страхи. И словно безжалостный, но мудрый палач, оно оставляет в памяти лишь то, что действительно важно.