Книга 14 ночей с монстром - Татьяна Серганова

Шаг за шагом я шла дальше, ничего не видя перед глазами, цепляясь за стены, пока не оказалась у бассейна с песком.

Он всколыхнулся, радостно загудел, приветствуя, сообщая как долго ждал, как звал, но я не слышала.

Не знаю, откуда пришли знания, что надо делать, может, причина тому тот единственный раз, когда мы были здесь с Элгаром, но дрожащими руками я стащила с себя одежду и начала медленно входить в бесконечное озеро.

Тень, которая молчала столько дней, тут же материализовалась рядом.

Не готова… глупая…

Ее голос был все так же тих, но слова неожиданно четкие.

Тебе нельзя сейчас… одна…

Но я должна была.

Шепот становился все сильнее.

Не выдержишь же…

— Помоги мне, — прошептала я, открываясь. — Помоги мне пережить эту боль.

Я снова нырнула в горячий песок, открываясь, мечтая забыть и забыться, а вместо этого… вместо этого отозвался Дэрриум.

Когда Элгар говорил, что планета живая, я до конца не верила, как такое может быть. Но теперь понимала, это все сказанное правда.

Я видела пустой, умирающий мир, который доживал свои последние десятилетия, когда на его пески приземлился корабль с новой жизнью.

Они спасли друг друга. Предки дрейгов и Дэрриум. Он дал им силу, мощь, вторую ипостась, а они жизнь. И это не просто слова.

Планета снова зазеленела, стала оживать, жить. Но соединившись дрейги потеряли кровь первородков, сами стали частью планеты, переродились, приняв вторую ипостась, что помогала им выживать в самом сердце планеты, среди раскаленной лавы и ядовитого газа, и угроза уничтожению снова встала на пути. И появились тайрифи.

Выпивая нашу силу, дрейги получали не только большее могущество и способности, они отдавали живительные потоки самой планете, еще теснее сродняясь с ней.

Вот для чего все это было.

Именно поэтому каждая тайрифи должна была стать частью дрейга, неважно мужчины или женщины. Она должна была навеки привязаться к планете, помочь ей существовать. И никак иначе.

Очнулась я уже в своей комнате. Рядом сидела заплаканная Микелла, ругающая и одновременно жалеющая. Она рассказала о том, как нашла меня без сознания у песка, как забрала сюда, умоляла больше не рисковать собой.

— Тебе нельзя этого делать. Ты еще слишком слаба. Связь с Элгаром только разрушили, тебе надо восстановиться, прийти в себя, завести новое знакомство, заключить союз и только тогда контактировать с песком в хранилище. Он слишком силен для тебя.

— Форр говорил, что есть кулоны… медальоны. И я могу создать один из них.

Женщина побледнела, отводя взгляд.

— Не можешь. Пока не можешь. Это очень сложно, София.

— Почему?

— Потому что для этого нужна тесная связь с Дэрриумом. Самая тесная из возможных, а до этого тебе далеко. А теперь отдыхай.

Как бы то ни было, мне удалось добиться собственной колбы с песком у себя в комнате. Признаюсь честно, это было сложно. Хранительница ни в какую не соглашалась подвергать меня такой опасности, но неожиданно вмешался ее муж.

— Позволь ей самой решать. Если она хочет песок, дай ей песок. Не обязательно много, — произнес Риг, влезая в наш разговор. — Всего сотню грамм.

И Микелла сдалась.

— Хорошо. Будет тебе песок.

Если мне удавалось притворяться, что эликсир помог, то Айрин было намного сложнее. Дочка совершенно отказывалась признавать отсутствие Форра, плакала, злилась, звала, сверкая огромными зелеными глазами.

Каждый раз, глядя в них, я видела своего дрейга.

В последние дни стало легче. Но я знала, что она его не забыла. И я тоже.

Днем занятая дочкой, я умело отвлекалась от любых мыслей об Элгаре, но стоило наступить ночи, как тоска возвращалась, напоминая о том, что я имела и потеряла.

Стоило мне закрыть глаза и погрузиться в сон, как Элгар тут же приходил ко мне. И так каждую ночь. Иногда он звал, иногда просто молча смотрел, разрывая сердце, а потом разворачивался и исчезал в сумрачном тумане. А иногда прижимал к себе и целовал так, что мне не хотелось просыпаться, потерявшись в его тепле и нежности.

И каждый раз я просила о прощении, говорила, умоляла, плакала и ничего не могла сделать.

Спала я от силы пару часов. Потом поднималась и шла к песку, который настойчиво звал к себе. Открывала колбу и выпускала, наслаждаясь его горячей щекоткой, позволяя стереть слезы со своих щек.

Связь возникла сама собой. И была такой крепкой, сильной и мощной, что противиться такому невозможно.

Теперь ночами, сидя без сна у колбы, я медленно, но верно создавала свой амулет, вплетая в него всю ту тоску, которая разрывала мое сердце.

Тень ворчала, требовала не торопиться, рассказать, но я лишь отмахивалась, все глубже погружаясь в создание. Знания и правила возникали в голове сами собой, словно всегда там и были. А мне лишь надо было копнуть глубже и задать нужный вопрос.

Вздохнув, я коснулась небольшого овального сгустка, то немногое, что мне удалось создать за эти ночи. Провела подушечкой указательного пальца по неровному краю и улыбнулась.

В ответ он мягко запульсировал в моих руках, словно живой.

Но может так оно и было.

— Я тебя закончу. Обязательно закончу, — пообещала я, закрывая колбу с песком.

Сжав сгусток в кулаке сладко потянулась и вернулась кровать.

Надо все-таки попробовать еще раз заснуть.

Но несмотря на усталость, удалось это не сразу. Я долго ворочалась, поворачиваясь с одного бока на другой, потом и вовсе легла на спину, уставившись в потолок.

В последние дни самочувствие было все хуже. Микелла объясняла это побочными симптомами эликсира: усталость, головокружение, тошнота, потеря аппетита.

Но я думала, что виной всему отсутствие нормального сна и работа с песком. Слишком много сил и энергии это у меня отнимало.

В конце этой недели должно было состояться голосование на должность главы сейма. Мне никто ничего не говорил, Диррены вообще старались от всего оградить, но я услышала эту новость вскользь, совершенно случайно. Я нисколько не сомневалась в том, кто им станет.

Жизнь медленно текла своим чередом. Пять дней назад я познакомилась с Эйрром и Коррином. Познакомилась — это сильно сказано, нас представили друг другу и дальше приветствия мы не продвинулись. Они не знали, как себя вести с новоприобретенной старшей сестрой, а я… а я больше всего хотела вернуться в свой уголок. Частью великого и счастливого семейства Дирренов я себя представить пока не могла.

К счастью остальные родственники с визитом не спешили. Может Микелла велела меня не тревожить.