Книга Изумрудные объятия - Шеннон Дрейк

Мартиса и Брайан одновременно повернулись лицом к Йену. Это Йен выстрелил в Питера, чтобы спасти Брайана.

Брайан спрыгнул на землю и обнял Мартису.

— Он хотел умереть, — просто сказал Йен. — Хотел, чтобы ты его убил, вот почему он тебя подстрекал.

Брайан кивнул:

— Я знаю. Но все равно спасибо, кузен.

— Ты ведь Брайан, да?

Он снова кивнул:

— Да. Брюс умер.

— Это он лежит в гробу в старом склепе?

— Да.

— Конар мне так и сказал. Но мы подумали, что у тебя, наверное, есть веские причины выдавать себя за него, и решили тебе подыграть.

— Я знал, что вы на моей стороне. Мне следовало вам довериться, но я не мог, понимаете… ведь он ваш отец.

Йен кивнул. Кажется, они понимали друг друга почти без слов. Брайан крепче обнял Мартису и перевел взгляд на нее. Она посмотрела в его глаза. Огненные глаза. Блестящие, бездонные, но такие теплые.

— Боже правый… — Его голос дрогнул. — Ведь я чуть было не потерял тебя.

Йен кашлянул, напоминая о себе.

— Брайан, костры. Их надо погасить.

— Да, срочно, пока корабль не подошел к берегу слишком близко!

— И надо решить, что делать с этими… — Йен пнул носком сапога человека в балахоне, лежащего на земле.

— А где Конар? — спросил Брайан.

Йен показал на другую площадку, чуть ниже. Конар стоял там. Это он начал стрелять первым — дал предупредительные выстрелы в воздух, поняла Мартиса. Конар собрал вокруг себя оставшихся людей и уже отдал им распоряжение гасить костры, Конар был не один, с ним был Роберт Макклауд. Великан использовал свой вес и недюжинную силу, чтобы гасить смертоносные костры.

— Ты в порядке? Можешь ненадолго остаться с Йеном? — спросил Брайан Мартису:

— Да, со мной все хорошо, — ответила она.

— Нет, не все хорошо. Ты полуголая и дрожишь как осиновый лист. — На лице Брайана появилось подобие улыбки. — Йен…

— Ах да, мой плащ!

Йен снял с себя плащ и закутал в него Мартису. Брайан кивнул и, перепрыгивая с камня на камень, пошел гасить один за другим костры. Мартиса улыбнулась Йену и поспешила за мужем. Она стала засыпать разложенные на скалах костры мокрым песком. Йен окликнул ее:

— Мартиса!

Она оглянулась и помахала ему рукой, показывая, что с ней все в порядке. Тогда Йен стал поднимать тех, кого Брайан уложил на землю своими ударами, и собирать их вместе.

Количество костров постепенно уменьшалось, и вот уже на берегу не осталось никакого света, кроме лунного. Конар подошел к Мартисе, обнял и грубовато сказал, что очень рад, что с ней все в порядке. Роберт Макклауд улыбнулся ей и приподнял шляпу в знак приветствия. Мартиса улыбнулась в ответ. Она понимала, что следовало бы перед ним извиниться, но это можно сделать и позже.

— У нас четыре трупа, — доложил Роберт Брайану. — Ваш дядя и трое, которые пытались убежать и были застрелены.

— Кто они? — спросил Брайан.

— Рыбаки. — Макклауд помолчал, — Питер действовал хитро, он склонил на свою сторону деревенских, а Клариссу заманил, пообещав ей, что, когда все кончится, она сможет заполучить вас. Она была счастлива «исчезнуть». А Питер к тому же рассчитывал, что ее исчезновение может испугать Мартису. — Он неловко улыбнулся Мартисе: — Вы слишком глубоко ввязались в; эту историю.

— И Джеми! — добавила от себя Мартиса. — Он склонил на свою сторону Джеми. Парень был в склепе, он пытался замуровать меня в стену.

— Что-о? — взревел Брайан.

Мартиса схватила его за руку.

— Он не хотел, я знаю. Просто Питер так его запутал, что бедняга думал, что, замуровывая меня, возвращает призрак в его могилу. Брайан, пожалуйста, не надо…

— Не волнуйся, я с Джеми ничего не сделаю. И мне очень жалко Пегги и Генри Каннингем — им придется узнать, что Клариссу отдадут под суд. Но она должна ответить. Роберт!

— Да, лэрд Кригэн? Я тут собираю наших «колдунов».

— Мы ему поможем, правда, Йен? — сказал Конар.

Братья повернулись и пошли туда, где на темных камнях сидели, притихнув, семь человек. Брайан окликнул Конара.

— Конар! Мне очень жаль: ты знаешь, что я не желал ему смерти.

Конар пожал плечами и печально улыбнулся:

— Брайан, это я должен сожалеть. У меня были подозрения, но мне была невыносима эта мысль, и я не пытался установить истину, пока не узнал, что сегодня ночью это собираешься сделать ты. А я… — Он помолчал и после короткого колебания обратился к Мартисе: — Я очень сожалею, но это я украл пистолет из-под матраса. Я боялся, что Брайан меня застрелит. Это из-за меня ваша жизнь оказалась в опасности, и я очень, очень сожалею. Мне не хватало мужества посмотреть правде в глаза.

Мартиса подошла к Конару, привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Мне очень жаль, что так вышло с вашим отцом. И я от всего сердца вас прощаю. Правда, Конар.

Конар кивнул, снова бросил взгляд на Брайана и стал спускаться по камням вниз. Они с Йеном и Макклаудом отведут мужчин и Клариссу в деревню по той же тропе, по которой они когда-то шли, разыскивая пропавшую Клариссу, а вместо нее обнаружили выброшенного на берег моряка.

Брайан и Мартиса остались одни. Он обнял ее, привлек к себе и положил подбородок на ее голову. Мартиса почувствовала, как по его телу проходит дрожь.

— Не могу передать словами, что я испытал, когда вернулся после поисков Йена и обнаружил, что тебя нет в комнате.

— Все хорошо, — тихо сказала Мартиса.

— Нет, не все хорошо! Я тебя оставил. И тебя чуть не убил Питер. А потом я еще узнаю, что Джеми чуть было не замуровал тебя в склепе!

Мартиса обняла его крепче.

— Ты бы обязательно меня нашел, я знаю, обязательно нашел бы.

Он повернул ее к себе лицом.

— Хочешь сказать, что мне самому нужно заключить тебя в стену замка, чтобы я всегда знал, где ты находишься?

Мартиса хотела улыбнуться, но вдруг задрожала. По-прежнему обнимая ее, Брайан пошел по тропинке обратно.

— Мне нужно уложить тебя в постель, закрыть теплым одеялом до самого подбородка и приложить к шишке на голове холодный компресс, — оказал он.

Его взгляд был полон тепла и любви. Потом Брайан остановился, повернулся лицом к морю и вздохнул:

— Вон он, Мартиса, вон он, корабль. Ты видишь? Вон там, далеко от берега.

И Мартиса действительно разглядела далеко в море корабль. Он был вне досягаемости Зубов Дракона.

— Да!

— Ты его спасла, любовь моя. Ты участвовала в его спасении не меньше, чем мы все.