Книга Уничтожение - Филип Этанс

Звук шел не из его легких, горла или рта, но прямо из ткани магической энергии, что была вокруг него и в нем самом. Звук копился, набирал силу и наконец вырвался наружу: безумный, пронзительный вопль, обрушившийся на демона с такой силой, что раздробил тяжелую камен­ную плиту, превратив ее в облако пыли, потом и эту пыль обратил в ничто. Звук подхватил глабрезу, встряхнул его и закружил в воздухе. Толстая шкура Белшазу покрылась красными кровоподтеками, кости с громким хрустом ло­мались одна за другой. Демону не удавалось набрать в грудь воздуху, чтобы закричать, хотя Фарон с наслажде­нием видел, что тот очень хочет это сделать.

Особенно когда от существа начали отваливаться ку­ски плоти.

Фарон продолжал вопить, продолжал выталкивать из себя воздух. Звук рвал глабрезу на части, разлетались куски щкуры, пластины чешуи, клочья шерсти, когти, зубы, глаза, потом кровь и внутренности. Все это месиво кружилось в воздухе, словно его помешивали в огром­ной невидимой кастрюле, потом вдруг заклинание, а с ним и ужасный вопль исчезли, и изодранные в мелкие клочья останки Белшазу рухнули на изуродованную войной землю. Капли крови продолжат сыпаться до­ждем еще с минуту после того, как ударился оземь пос­ледний крупный кусок тела демона.

Фарон вздохнул, снова смахнул с лица непослушные волосы и осторожно ступил в кровавое месиво. Он рас­швыривал останки в стороны носком башмака, пока взгляд его не остановился на тонком платиновом обо­дке. Маг нагнулся и поднял кольцо, постаравшись не испачкаться в крови танар'ри.

— Ты должен мне кольцо, — сказал он безгласным останкам демона, потом надел кольцо на палец и напра­вился к остальным дроу, которые с такой готовностью предоставили ему сражаться с глабрезу в одиночку.

* * *

— Издалека оно казалось большим, — сказал Фарон, проведя рукой по холодному заржавевшему металли­ческому ребру. — А изнутри и того больше.

Мастер Магика запрокинул голову, проследив плав­но изгибающуюся стальную балку, и попытался пред­положить, на какой высоте она оканчивается — сто фу­тов, а может, сто пятьдесят?

— Почему это просто бросили здесь на тысячу лет? — спросил Джеггред. Дреглот обнюхивал огромную кре­пость в виде паука снаружи и, казалось, был недоволен.— Ее должны были бы привести в порядок. Разве богиня не хотела бы, чтобы ее почистили?

— Она не валяется здесь тысячу лет,— сказала Квентл. Она стояла в огромном проломе в боку разбитой сферы, сложив руки на груди. — Говорю вам всем: я была тут.

— И как давно? — поинтересовалась Данифай. Верховная жрица взглянула на нее с неприкрытым презрением, но ответила:

— Десять лет назад.

— И десять лет назад эта штука была целой и не­вредимой и двигалась? — уточнил Фарон.

Настоятельница Арак-Тинилита кивнула.

— Вы точно были здесь? — переспросила Данифай.

Квентл повернулась к Фарону:

— Если здесь есть кто-нибудь живой, ты смог бы его обнаружить?

Маг мельком взглянул на Данифай, которая скучаю­ще пожала плечами.

— Да, есть заклинания, которые могут это сделать, — ответил он Квентл. — А ты думаешь, что мы отыщем здесь кого-то живого? Может, саму Ллос?

— Если Паучья Королева где-то есть вообще, — ска­зала жрица Бэнр, — то она здесь. Это ее резиденция. И все же я не ощущаю ее присутствия. Я вообще не чувствую его.

Фарон кивнул и снова осмотрел руины.

— Я вовсе не хочу с вами спорить, госпожа, — заме­тил он Квентл, — но не могу поверить, что это соору­жение было действующим всего лишь десять лет назад. Признаюсь, я никогда не видел подобного — стальных балок, способных удерживать целое здание, магическую конструкцию величиной с Дом Бэнр, — но сталь я ви­дел, и новую и старую, и эта сталь валяется здесь не­много дольше, чем десять лет. Я готов допустить, что вы не хотите рассказывать нам, как могли очутиться здесь десять лет назад, но...

— Но — что? — резко бросила Квентл.

Фарон умолк и задумался. Настоятельница Арак-Тинилита продолжала смотреть на него, и в конце концов маг пожал плечами и покачал головой. Квентл отверну­лась и зашагала вглубь разрушенной паучьей крепости.

Фарон заметил, что на него снова кто-то смотрит, и, обернувшись, увидел Вейласа, затаившегося в тени. Про­водниц стоял снаружи остатков крепости. Проследив за взглядом Вейласа, Фарон увидел, что Данифай и Джег­гред вслед за Квентл углубились внутрь развалин. Когда все трое исчезли в лабиринте искореженного металла, Вейлас подошел ближе.

— Ты на самом деле думаешь, что она там живая? — спросил проводник.

Фарон пожал плечами:

— В этом месте, дорогой мой, я готов поверить во что угодно. Похоже, время не имеет здесь никакого зна­чения вообще или, во всяком случае, имеет совсем дру­гое значение. Все, что говорит Квентл, может быть прав­дой, но вот теперь мы здесь, в самом сердце владений Ллос, и где она?

— И где души умерших? — добавил проводник.

— Здесь должны были бы кишмя кишеть души по­койных предков, верно? — согласился Фарон. — И еще множество всяких существ: демонов, драйдеров, дреглотов... — Фарон остановился и хохотнул. — В общем, це­лая куча созданий на букву «д»... Но все, что тут име­ется, — это обломки и развалины, окаменевшие кости и рассыпающиеся камни. Подходящая декорация для все­ленской погребальной песни.

Вейлас глянул во тьму внутри паучьей крепости и вздохнул.

— Здешних дорог я не знаю, — едва ли не полуше­потом сказал проводник. — Почему я еще тут?

— Тебя наняли, — ответил Фарон. — Дом Бэнр пла­тит Бреган Д'эрт... Всем известно, почему ты тут.

— Нет, я сказал, почему я еще тут? — повторил про­водник. — Меня наняли проводником, чтобы вести этот отряд через Темные Владения, и я это сделал.

— Несомненно, — согласился Фарон.

— Я никогда не говорил, что знаю... — начал Вейлас, но вздохнул и умолк.

— Ты сейчас не в своей стихии, — ответил Фарон, — как и все мы, и все же твои таланты наверняка еще пригодятся нам.

— Я мог бы помочь тебе с демоном, — сказал про­водник.

— Квентл не позволила бы, — отмахнулся Фарон.

— Ты привел нас сюда, — продолжал Вейлас, — и, насколько я знаю, хоть корабль и погиб, ты единствен­ный, кто может вернуть нас домой. И все же она рискует тобой, чтобы доказать то, что не нужно никому доказы­вать. Тебе не кажется, что это лишено всякого смысла?

Фарон улыбнулся и, качнув головой, отбросил со лба непокорную прядь.

— С того самого момента, как мы выступили из Мензоберранзана, я был занозой в боку у верховной жрицы. Я уже давно потерял счет великому множеству причин, по которым она могла бы желать моей смерти, равно как перестал считать причины, по которым я в свою очередь желал бы увидеть мертвой ее. К тому же, возможно, она была уверена, что я и сам справлюсь с этим демоном. В конце концов я и справился.