Книга Тюрьма для Господа Бога - Илья Те
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шаг вперед – он всего лишь старец.
– Вы слишком большое значение придаете подобным клятвам, сэр, – вежливо сказал Гордиан. – И я советую вам отойти. К сожалению, вас не было на турнире, и, возможно вы не совсем в курсе. Я только что разделал под орех четверых гвардейцев короля. А еще час назад – был провозглашен чемпионом Боссона в легком весе. Это вам что-нибудь говорит?
– Говорить? – ответил вопросом на вопрос Черух. – О, я плоховато говорить на «эшвен», юноша, но я говорить понятно. Твоя так: убирай оружие и иди наверх. Это все.
Гор начал злиться. Возможно, в эту секунду к зданию уже бегут городская стража и шательены Хавьера. Никий и Лисия, неся с собой боvльшую часть его выигрыша, выбегали сейчас через черный ход. Время истекало.
– Я не хочу калечить тебя, старик, – рыкнул он, уже еле сдерживаясь. – Ну-ка в сторону, дед, быстро!
В полном молчании губ старого Черуха коснулась печальная улыбка. Он поднял свою сухую, тонкую, испещренную морщинами руку. В руке была клюка – посох или костыль, с которым «пенсионер» бродил по отелю холодными вечерами. Всего лишь палка. Всего лишь.
Нога старика выдвинулась вперед. Палка зависла над головой, удерживаясь горизонтально чуть вниз и вбок. В лицо врага острием.
Острием? Внезапно и остро Гор понял, что перед ним не просто поза. То был Ochs, или «Бык», – еще одна классическая стойка для поединка мечников. Дерьмо! Перед ним стоял консидорий!
А, к черту! Не убирая шпагу, Гор бросился вперед. Он чемпион и сделает старикана шутя.
Удар. Палка пронзила воздух и по широкой дуге просто, без изысков порхнула ему в лицо.
Поймав на эфес, Гордиан с легкостью отразил эту простейшую атаку. Не останавливаясь, схватил клюку свободной рукой и дернул к себе Черуха. На короткое мгновение противники застыли, вырывая из рук друг друга старческий посох.
Пламя!
Огненный язык лизнул его левое бедро. Что-то жгучее омыло ногу. Какая боль! Гор с ужасом глянул вниз. Правой рукой удерживая свой посох, свободной левой, одним мастерским ударом Черух вспарывал его бедро ножом от колена до таза, разрывая артерии и профессионально выворачивая клинок поперек разреза в его ноге. Прямо в ране.
Кровь брызнула бешеным фонтаном, и Гор выпустил из внезапно ослабевших рук посох, затем рапиру.
«Все кончено… Все кончено, – мелькнуло в его голове. – Ведь я чемпион, неужели так просто? Проклятый старик!..»
Сознание медленно истекало из него вместе с алым и вязким потоком.
Старик вырвал палку и с громким «хеканьем» одним ювелирным ударом сбил Гора с ног, а другим – в кровавое месиво разбил переносицу…
Пульс бил его по вискам.
Свет был цвета крови.
И струны боли, вибрирующие в пустоте.
И веки его опустились. И он закрыл глаза…
Сквозь густой пурпурный туман, накрывший холл Брегортова отеля, сквозь опущенные веки, сам не понимая как, Гор видел Черуха. Гротескная фигура в нелепой хламиде, полы которой в этом странном, багровом мире без глаз и без света напоминали скорее крылья демона, нежели обрывки человеческой одежды.
Пульс бил по вискам… Пульс бил по вискам…
Вместо лица у старого провилика, так ловко «сделавшего» чемпиона турнира, был шар, надутый изнутри. Воздухом? Кровью? Шар-голову распирало во все стороны и то ли от натяжения, то ли от смеха над поверженным консидорием, шар мелко трясся, вздрагивая в судорожных, отвратительных спазмах.
По стенам бежали пурпурные линии – электрическая проводка, спрятанная внутри кирпича и бетона. А сам шар удерживался на плечах только тонким, таким же пурпурным ободом, стянувшим его на шее.
Хомут?
Да, он сверкал. Блики пламени плясали вокруг него, а внутри тонкой галогеновой нитью мигал сигнал. Тоненький голосок электронного разума, удерживающий в этой дьявольской игрушке все замки и запоры.
Как в кошмарном бреду, Гор вытянул руку, красную как мясо без кожи. Коснулся.
Нить ошейника вспыхнула сверхновой, разбрызгав ослепительный свет и…
Погасла…
Гор очнулся. Он резко сел и, напрягая глаза, стал всматриваться в окружающую темноту, ощупывая ее руками.
Постепенно очертания предметов приобрели некую обрывочную угловатую четкость, а сами предметы – осязаемую твердость. Под Гордианом была крепкая стальная кровать, стены комнаты, похоже, обиты тканью.
Гор аккуратно сполз с койки (а, черт, нога!) и, держась за стенку, прошелся вперед, а затем назад. Судя по результатам «экспедиции», помещение занимало метров пять в длину и примерно столько же в ширину. Потолок был высокий, Гор до него не достал.
Тогда он прошел вдоль стены, по периметру своей невольной обители, и нащупал металлическую дверь, плотно прилегающую к коробке. Не в силах держаться более на одной ноге, Гор опустился перед дверью на пол и что есть мочи с размаху ударил в нее кулаком.
Чуть ли не сразу задвижка на двери отодвинулась.
– Очнулся? – прозвучал голос. – Ну наконец!
Задвижка захлопнулась, и по коридору заспешили, удаляясь, чьи-то размашистые шаги.
Спустя несколько минут шаги «вернулись» обратно – и дверь отворилась.
Гор крякнул. Вместо обычных, так сказать «рядовых» габеларов, призванных таскать таких, как он, «беглецов» (а в том, что его снова поймали, сомневаться не приходилось), в дверном проеме во весь рост стояли лавзейские «чемпионы».
Люкс Дакер в кирасе и Римо Аклет в кольчужной рубашке да в стальных поножах. Оба – при мечах.
Подхватив Гордиана, они вытащили его на свет.
Свет резко залил глаза. От движения рана в ноге вспыхнула и окатила болью.
– Болит? – Дакер подставил плечо.
– Немного.
Они протащили его по коридору, по лестнице вниз и далее через двор.
Лавзея?
Гор узнал «свою» школу. Долго же он был без памяти! Из Лавзеи в Бронвену ехали они тогда две недели. Значит, и обратно – столько же. А держали его, оказалось, в больничном покое, в котором по счастью, по несчастью ли – теперь не понятно – ранее ему бывать не доводилось. Ну что ж – не плохо. По крайней мере не застенок и не «экзекуторская», как в прошлый раз.
Наконец все трое оказались в одном из самых больших помещений Лавзейского шато – школьной столовой для кадетов и консидориев.
Здесь собралось много людей, но не обычных, не тех, кто обедал здесь каждый день. Кадетов, например, почти не было. И даже консидориев – по пальцам пересчитать.
Зато присутствовал весь тренерский состав, барристы и дационы.
Еще таргитарий, абосиларий, Крисс со старшинами габеларов.
