Книга Сошествие тьмы - Дин Кунц

— Занимайтесь им!

Джек кивнул, вышел в холл и осторожно подошел к началу лестницы.

9

Пенни, Дэйви, Ребекка и отец Валоцкий были уже у самого алтаря. Они поднялись на его основание и остановились прямо под распятием.

Гоблины столпились перед оградой алтаря. Одни немигающим взглядом уставились на людей сквозь резные столбики ограждения, другие взобрались на него и уселись там, подобно курам на насесте, алчно блестя глазами и облизывая черными языками острые зубы.

Их было до полусотни, а из вестибюля двигались по центральному проходу новые бестии.

Пенни, заикаясь от страха, спросила:

— Они не п-п-подойдут с-с-сюда, н-нет? Они не п-п-подойдут к распятию?

Нет?

Ребекка обняла девочку и Дэйви, крепко прижала их к себе. Она сказала:

— Вы же видите, они остановились. Все хорошо. Теперь все нормально.

Они боятся алтаря. Они остановились.

"Но надолго ли?" — спросила она себя.

10

Джек поднимался по лестнице, плотно вжимаясь спиной в стену. Он продвигался боком, стараясь не издавать шума. Пистолет он держал в вытянутой левой руке, целясь в верхние ступеньки, стараясь не смещать линию прицела, чтобы нажать курок в любой момент. Он благополучно добрался до первой площадки. Когда прошел три ступени второго пролета, Лавелль возник с площадки второго этажа. Оба выстрелили одновременно, Джек — один раз, а Лавелль — два.

Лавелль нажал на курок, не прицеливаясь и толком не зная, где сейчас находится Джек. Он просто рассчитывал, что две пули, пущенные по центру пролета, сделают свое дело. Но обе пули прошли мимо цели. А пистолет Джека был направлен именно туда, откуда высунулся Лавелль. Пуля вошла ему в руку в тот момент, когда он уже сделал оба выстрела. Бокор закричал, выронил оружие и бросился назад, в холл второго этажа.

Джек рванул вверх, прыгая через две ступеньки. Пистолет Лавелля прогрохотал еще раз, но тоже мимо него. Он вбежал в холл второго этажа в тот момент, когда Лавелль захлопывал за собой дверь одной из комнат.

Карвер лежал на грязном полу. Боль причиняла такие страдания, что не было сил открыть глаза. С каждой минутой ему становилось хуже и хуже.

Он не чувствовал, что лежит на твердом полу. Ему казалось, будто он покоится в теплой воде где-то в тропиках. Он помнил, что ранен, помнил, что упал, знал, что лежит на полу, но не чувствовал этого.

Он понимал, что истекает кровью. На вид рана пустяковая, но, видимо, оказалась она серьезней, чем он думал. Или так сказывалось действие болевого шока? Да, скорее всего, это был шок, просто шок, а никакое не кровотечение.

Но ведь от шока тоже умирают?

И все же он плыл. Плыл, освобожденный от боли, качаясь вниз-вверх на воде где-то в тропиках... пока сверху не раздались звуки стрельбы, а потом громкий крик, заставивший Карвера открыть глаза. Сначала он неясно увидел пустую комнату, потом часто-часто заморгал глазами и напряг зрение. Пелена рассеялась, и тут Карвер пожалел о том, что она рассеялась. Потому что в комнате он был не один.

Один из обитателей ямы был рядом с ним, и глаза его ярко горели.

В это время наверху Джек пробовал открыть дверь, за которой укрылся Лавелль. Она была заперта, но замок не отличался особой сложностью. Просто защелка. Кто же ставит в доме мощные, хитроумные замки?

Джек закричал:

— Лавелль, ты там?

Молчание.

— Открывай, не имеет смысла прятаться!

За дверью послышался звон разбитого стекла: похоже, он решил смыться через окно.

— Черт! — ругнулся Джек.

Он отошел немного назад и сильно ударил по двери подошвой ботинка. Но замок устоял. Ему пришлось грохнуть по двери четыре раза, прежде чем она распахнулась.

Он включил свет. Обычная спальня. Никаких следов Лавелля.

Одно окно выбито, занавески полощутся на холодном ветру. Джек проверил шкаф, чтобы быть уверенным, что Лавелль не выстрелит ему в спину. В шкафу никого не было.

Он подошел к окну и в полосе света, падавшем из окна спальни, увидел следы на крыше веранды. Они вели к краю крыши. Видимо, оттуда Лавелль спрыгнул вниз, во двор.

Джек протиснулся сквозь окно, цепляясь плащом за осколки стекла, и вылез на крышу веранды.

Уже не меньше восьмидесяти гоблинов окружили ограду алтаря. Позади них по проходу двигалось пополнение.

Отец Валоцкий молился, опустившись на колени, но, насколько видела Ребекка, молитвы эти не оказывали на гоблинов никакого видимого действия.

Более того, твари уже не были такими вялыми, они размахивали хвостами, крутили уродливыми головами, черные язычки их двигались быстрее. Плохой признак.

Ребекка подумала, что таким количеством они создали нечто вроде критической массы, преодолевающей действие добра, сконцентрированного в соборе. Теперь они могут напасть на свои жертвы. Появление каждого нового гоблина увеличивало дьявольскую энергию, и если баланс сил нарушится...

Один из гоблинов зашипел. До сих пор они молчали. Но теперь один из них зашипел. Тут же к нему присоединился другой, затем еще трое... Вскоре яростно шипели все твари.

Еще один плохой признак.

Карвер Хэмптон.

Когда он увидел в холле это адское существо, пол вдруг вновь обрел твердость. Его сердце сильно забилось, а убаюкивающие галлюцинации сменил реальный мир. Страшный и угрожающий.

Существо из холла направилось к арочному проходу в гостиную. Карверу показалось, что тварь была огромной, чуть ли не с него ростом, но потом он понял, что это эффект положения: смотрел-то он на монстра с пола. Но все равно, существо было достаточно большим. Голова размером с его собственный кулак, сегментированное червеобразное туловище было длиной с его руку. Оно цокало по полу крабоподобными клешнями. На уродливой морде выделялся губастый рот с множеством зубов и горящие глаза, о которых рассказывал Джек Доусон. Глаза с серебристо-белым огнем в них.

Откуда-то взялись у него силы двигаться, и он стал отползать назад, борясь с дикой болью и оставляя на полу за собой кровавый след. Практически сразу он уперся спиной в стену, а ведь поначалу ему казалось, что комната большая.

С пронзительным и громким визгом червеподобное существо через сводчатый проход поползло прямо к Хэмптону.

Спрыгнув с крыши веранды, Лавелль не устоял на ногах, поскользнулся на снегу и упал прямо на раненую руку. Всплеск боли был настолько силен, что на несколько мгновений он потерял сознание.

Почему все так вдруг разладилось? Он был испуган и зол, ощущал себя голым, беспомощным, выставленным на всеобщее посмешище. Это новое чувство, доселе неизведанное, решительно ему не нравилось.