Книга Академия счастья, или Кофе – не предлагать - Виктория Миш

И что это сейчас было? Я в чем-то провинилась?..

Наместник с невестой неторопливо вышли из аудитории и за ними поспешили стражи. Мы остались вчетвером. Мягкий свет переходил в закат, и рыжие тени ложились на парты и стены. Все молчали, и от этого мне самой становилось неудобно.

— Это все? — спросила у куратора.

Он стоял с опущенной головой, будто груз вины не давал ему смотреть прямо. Такой сильный и в то же время ранимый. Наверное, он разочаровался во мне, и теперь чувствует неловкость со мною рядом. Была возможность избавиться от меня навсегда, но я выпросила прощение и остаюсь. Наверное, поэтому он такой грустный.

Чуть помедлив, кивнул.

— Можете идти, — глухо сказал он и сел на свое место.

Я посмотрела на ребят, они уже встали и направились на выход.

— А учебник ваш? Вернуть? — запинаясь, спросила я. — Он мне очень пригодился! Спасибо вам большое!

— Мы можем поговорить наедине? — с трудом подбирая слова, спросил куратор.

Теперь, исполняющий обязанности директора. Я нерешительно посмотрела в фиолетовые глаза... Поговорить? Нам, вдвоем?

Сердце учащенно забилось и ладони вспотели.

— Да, конечно, — ответил за меня Джун и вытолкнул Вия в коридор. Дверь захлопнулась.

Мы остались одни.

— Садись, — Винсент махнул рукой, и она обреченно упала на пустой стол.

Предчувствие чего-то нехорошего кольнуло в сердце и заставило нервно кивнуть. Я неуклюже плюхнулась на стул и крепко сцепила под партой руки. Нет, он не скажет ничего плохого. Возможно, извинится. Да, скажет, мол, прости, Лика, я был на чужой стороне, но это не из-за того, что я — плохой, а так было задумано.

Но его взгляд... Почему он так пристально рассматривает меня, будто прощается?

Повисла тяжелая, давящая на виски тишина. Я решила разбить ее, уничтожить, загнать в угол, чтобы она не сделала этого с нами.

— Ваш учебник мне очень помог, честное слово! Если бы не он, я не смогла бы сотворить ни малейшего заклинания и пропала бы… — быстро затараторила я.

— Лика, — куратор жестко перебил, — можешь оставить его себе. Все заклинания имеют двойное дно — чем дольше ты учишься и больше энергии накапливаешь, тем глубже они раскрываются.

— Вот как...

— Но я хотел поговорить не об этом.

Пауза. Боже ж ты мой, как тянется время и как страшно!

— Началось, — взвыли бабочки, от всей души желая оказаться где-нибудь на другой планете, в другой галактике, вот только не слушать того, что скажет он.

Уткнувшись взглядом в парту, я ковыряла пальцем отходящую от боковины пластину. Многослойный ДСП даже в Царстве фей встречается. Надо же! Как будто от каждого раскрошившегося кусочка зависит моя судьба, я усиленно принялась колупать ее.

Но прозвучавшие слова поразили в самое сердце. Я поцарапала кончик пальца, но даже не заметила этого.

— Я имел неосторожность предложить тебе встречаться...

Бабочки завороженно повисли над распакованными чемоданами. Они, конечно, собирались улизнуть на Майами или Гаити, но больше для приличия, нежели...

Как так — неосторожность? Он прямо так и сказал? Я не ослышалась?! Но разве я ему не нравилась? Разве он не говорил... Неужели ничего не говорил о том, как ко мне относится? Вроде же было что-то...

Я залилась краской и не могла поднять голову. Мне было так стыдно, что пальцы схватили край платья и принялись скатывать ткань в рулетик. Хотелось провалиться сквозь землю. И почему нам не преподают пространственные комнаты? Очень хочу сейчас оказаться в какой-нибудь комнате...

А ведь я ему поверила. Поверила, будто он говорил серьезно!

— Прости. Настоящая глупость с моей стороны... — он встал, опрокинув стул.

Грохот отрезвил меня, а вот куратор повернулся к окну, даже не замечая, что в аудитории что-то не в порядке. Стул не в порядке, мои мысли не в порядке, да и я — тоже...

— Пожалуйста, забудь все, что я говорил. С этого дня я не буду куратором первого курса и... надеюсь, мы увидимся на вручении дипломов. Тебе нужно прилежно учиться, чтобы добиться результатов.

Медленно потер лоб и исчез быстрее, чем я успела среагировать. Он растаял в воздухе, презрев гравитацию, манеры, приличия и меня. Никогда еще в моей жизни никто так не сбивал с толку. Обида и недоверие накрыли меня с головой.

Этого просто не может быть! Ведь мы... Ведь он...

Я упала на парту, изо всех сил сдерживая рыдания. Мне не хотелось с ним встречаться, заводить отношения, почему же сейчас так больно?

Из груди доносились хрипы, я пережала все слезные точки, отчаянно пытаясь не зарыдать. В голове стоял туман, и я не услышала, как хлопнула входная дверь.

Мои бабочки задохнулись от напряжения, и все как одна упали с высоты и разбились от несбывшихся надежд.

Горячие руки сжали запястья.

— Лика? Что он сделал? — Джун перехватил за плечи и сильно встряхнул.

Безвольной куклой я мотала головой из стороны в сторону и не могла вымолвить ни слова.

— Хватит уже! — разозлился он. — Отвечай, что произошло! Я чувствую твою боль!

— Я... Я! Хочу отсюда уйти, — оттолкнув парня, встала, но тут же была перехвачена за талию. — Пусти!

— Сначала тебе надо взбодриться, — я только успела заметить смазанное в воздухе движение, и вот мы стоим у буфетных столиков в столовой.

Перемещение получилось молниеносным, и не успела я оглянуться, как Джун оттолкнул меня и уже стоял рядом с подносом. Поставил туда две чашки горячего кофе, пару пирожных и неизвестный мне красно-оранжевый фрукт, аккуратно нарезанный на блюдечке.

Несколько мгновений потребовалось на то, чтобы осознать, что со мной произошло.

— Как ты смог переместиться? Ведь в Академии запрещено, — я так удивилась этому факту, что даже немного успокоилась.

Еще стоял ком в горле, и неизъяснимая тяжесть висела на душе, но внимание успело переключиться на высокую худощавую фигуру, с задумчивым видом выбирающую пирожное.

— Ты любишь с фруктовой начинкой или взбитыми сливками?

Я заторможено перевела взгляд на блюдо с капкейками. В первый раз в жизни меня не трогала их красота. Ну, пирожные. Ну и что? А вот Джун выбирал с нескрываемым удовольствием, задумчиво подперев подбородок серебряной лопаточкой. Да ему диссертацию надо защищать с таким глубокомысленным видом.

Я фыркнула.

— Ничего не хочу.

— Тогда с цитрусовой, — решил за меня горе-напарник, и подтолкнул к столикам:

— Садись уже. Будем тебя приводить в порядок. Истощение — это не шутка.

Хотела бы я рассказать ему, что не в потере сил тут дело, но разве поговоришь с парнем об этом? Где моя Ларри, и когда мы с ней увидимся? Бедняжке столько досталось, что я всерьез обеспокоилась ее здоровьем. Нужно отправиться в лечебную комнату сразу же, как решу все с Джуном. Он же не кормить меня сюда привел?