Книга Наместник - Виталий Останин

– Пророки редко рождаются в мире, как я уже говорил. Трое из пяти служат Ватикану, но ни один – Ордену. Получение вас как союзника и соратника даст нам возможность…

– Стоп-стоп, падре! Я вам согласия еще не давал!

Отец Доминик поднял руки:

– Я вас вовсе не тороплю с этим! Просто хотел добавить еще аргументов.

– Вы мне их сегодня достаточно дали. Давайте закончим разговор, хорошо? Вы ведь не ждали, что получите мое согласие сразу же?

– Нет, конечно! – Доминиканец очень по-доброму улыбнулся. – Вы можете взять столько времени на обдумывание моего предложения, сколько вам потребуется.

– Оставаясь вашим пленником?

– Увы! Однако из запасника мы вас переведем в приличную келью, где вам, несомненно, будет удобнее размышлять над моими словами.

Какое-то время мы еще продолжали говорить, но уже по инерции: отец Доминик меня не убеждал, а я реагировал на его реплики односложными ответами, погрузившись в раздумья. В итоге священник все же осознал мое фактическое отсутствие на переговорах и отпустил. В смысле вызвал Тень и велел проводить меня в подготовленные покои.

Последние оказались комнатенкой, похожей на ту, из первого моего пророческого видения, в которой я гостил у майстера Экхарта. Небольшая, шага в три, она имела узкое оконце на высоте двух метров, узкую кровать, заправленную серым, армейским каким-то одеялом, и непременное распятие над входной дверью. Из отличий – ноутбука немецкого пророка не было. А жаль.

Я рухнул на кровать, закинув руки за голову, и крепко так задумался. Что мне теперь делать, я просто не представлял. То есть вариантов было ровно два: согласиться на предложение ордена или отказаться от него. В первом случае меня ждет определенная проверка лояльности – даже думать не хочу, какая именно. Но я далек от мысли, что доминиканцы, вывалив свои планы, возьмут и просто отпустят меня. Во втором… Скорее всего, меня оставят пленником здесь на неопределенный срок. Убивать вряд ли будут – вдруг передумаю? Да и товар я… кхм… штучный. Такой, если не могут использовать прямо сейчас, убирают на полку до лучших времен, но никак не ломают и не выбрасывают.

Другими словами, жизнь моя в относительной безопасности. А вот свобода… С этим сложнее. Я и так человек не вполне себе принадлежащий – нельзя забывать об обязательствах, накладываемых одним только пророческим даром. А у ордена я и остатки свободы потеряю.

Интересно, а вот как они планируют меня контролировать, в случае если я дам положительный ответ? Заминируют, как в каком-нибудь дурацком боевике? Чушь, конечно, но ведь просто так, на слово, мне не поверят. Нет, не поверят. Должны быть какие-то гарантии с моей стороны! И они, что самое смешное, есть. Это князья.

Предположим: я дал согласие и меня отпустили. Приезжаю я такой нарядный и непобежденный к Пояркову, а он меня и спрашивает: где был, племяш, что видел? Я могу, конечно, соврать – дескать, плен, побои, очнулся – гипс. Чудом бежал, задушив тюремщика шнурками от ботинок. Но вряд ли мне поверят. И даже не в вере дело. Отпустив меня, доминиканцы отправят князю информацию о коммунах. Приложив к ней сообщение, что господин Антошин в теме вопроса и будет выступать гарантом честности ордена.

Значит, я сообщаю князю правду. Он узнает о возможности значительно увеличить боевой потенциал княжества в не слишком отдаленной перспективе. И, к бабке не ходи, соглашается – не дурак же он! С осторожностью, с оглядкой, но соглашается – ведь я свидетель того, что это правда. Вот вам и гарантия того, что, согласившись, я буду делать то, что мне скажут.

Другой вариант: я иду в отказ. Героически задираю подбородок и тоном партизана на допросе у немцев сообщаю, куда им идти. Меня под белы ручки возвращают в келью, ставят охранником Тень и ждут. Чего? Да чего угодно! Хоть изменения моего мнения, хоть других обстоятельств, о которых я не знаю.

Получается – выхода нет? Такого, который бы меня устроил? Или я что-то упускаю? Думаем, Антошин, думаем. Помощи ждать больше не от кого. Соратники и, скорее всего, князь искать меня будут, но какие шансы, что найдут? Невелики, прямо скажем. Даже если принять во внимание обсидианового копьеносца Ло Яо, который может меня найти по крови, кто сказал, что эта китайская магия работает на больших расстояниях?

Так что давай-ка еще раз – что мне известно. Ватикан, без разницы какая фракция, совершенствует контроль над одаренными. Цели у них отличаются, но все они сходятся в одном – власть. Что бы там ни говорил магистр ордена про спасение мира меча и магии, верить его абсолютной искренности у меня резона нет. В конце концов, он тоже продавец оружия, как и все остальные.

У всех фракций – неполная информация – есть пророки. У ордена нет. Из чего следует, что я им нужен еще и по основному своему функционалу, чтобы в инфополе глядеть и как вариант упреждать от совершения ошибок. И эта моя способность им очень понадобится, раз они собрались выводить разведение «староверов» на новый уровень. Хочу ли я этого?

Кстати, я как-то совсем не подумал, что коммуны и дети с потенциалом могут здорово изменить расклад сил на мировой арене! Появление даже большого количества «староверов» особо не пошатнет баланса, все-таки боевые маги – юниты локальных войн. Но что, если так же можно увеличить и силу царского дара? Про это хитрый старик не сказал ни слова!

Получается, что если я встану, даже для видимости, на сторону ордена, то сделаюсь причиной начала целого витка войн – передел сфер влияния будет просто неизбежен! С другой стороны, отказавшись, я тоже никак этим экспериментаторам хреновым не помешаю.

Блин… Ну почему все это дерьмо несет именно к моему берегу? Чего я такого сделал или не сделал, чтобы это заслужить? И как из него выбраться?

В размышлениях я провел не один час. Дважды приносили еду, осторожно интересуясь, не желаю ли я что-нибудь передать отцу Доминику. Я величественно посылал их лесом и продолжал морщить мозг. Периодически обращаясь к дару, но только чтобы убедиться в его недоступности. В конечном итоге меня сморило. И мне приснился сон.

Это не было видение – в таких вещах я уже научился разбираться. Но и грезами разума, отдыхающего и переваривающего во сне информацию, это тоже не было. Ко мне в гости пожаловал двойник.

«Привет», – без выражения произнесла моя копия. Моя – ну надо же! – слегка схуднувшая копия.

«И тебе не хворать», – отозвался я, вглядываясь в двойника.

«У тебя неприятности?»

«В твоей жизни у меня всегда неприятности!»

«Не стоит во всем винить меня, – ухмыльнулся Игорь. – После того как князь отправил меня в изгнание, я никак не влиял на ТВОЮ жизнь!»

«А что ты знаешь о последних событиях?» – прищурился я. Включилась паранойя, и я сразу же начал подозревать двойника в том, что он как-то причастен к происходящему.

«Можешь не верить – ничего!»

«А чего тогда примчался именно сейчас?»