Книга Первый великоросс - Александр Кутыков

— Сколько стоит, отец? — спросил, глотая слюну, Синюшка.

— А чего есть?

— Все, што на нас, — выбирай! — предложил Светояр.

— Ух, соколик, ты, видно, из мери явился? — прищурил глазки ростовец.

— А из Киева не хошь? — показал на загляденье добротный меч Светояр. Народ обратил внимание на них, подтянулся — дабы поближе быть к диковинному в этих местах бахвальству.

— Так что ж, братец, клинок свой отдашь? — удивился ростовец.

— Ага, сейчас, подожди — и мешочек приготовь! — сорвался на гром Светояр и оглянул зевак — мол, что он тут у вас, замест потешника? — Я если без порток останусь, то этой штукой себе хлебец на дороге добуду!

Мужик сказал сие задорно и опять оглянулся. Подошедшие дружинники и стоявшие тут верхоглазы с интересом смотрели на прищельца, которого раньше не встречали.

— Так что же ты предложишь, пустоплет?

— Злата-серебра не хочешь за рыбку? — громкие слова Светояра слышались через ряды. Люди оттуда гусями тянули шеи и внимали торгу.

— Смотря скоко — а то и все хвосты отдам! — не смущался продавец.

— Губа не дурушка, язык не дуролом, штоб из-за твоей вонючей рыбы без серебра остаться! — Синюшка сел задом на прилавок — спиной к продавцу, лицом к народу.

— Че ж она вонючая-то? — застеснялся ростовец.

— Што ж мы, думаешь, к тебе подошли-то? — рассмеялся Синюшка, а вместе с ним и другие, стоявшие возле рядка, высветили лики. — Дай-ка, думаем, поглазеем на диво: как это возможно — псивую рыбку расторговать?

— За злато-серебро… — дополнил Светояр. Мужики, бабы, дружинники похохатывали от души.

— Ничего у меня не пахнет, баламуты киевские!

— Шуткуем, батя… То меч киевский, а мы — из того леса! — скалился Светояр. — Зашли в гости к вам — погуторить, посмеяться.

— От лесников с волками набегались по заповеднику, — оглядывал народ для поддержки Синюшка, — теперича душа отдыхает. Токмо носы у нас лесные, аки у лисы… — Синюшка картинно поводил носом туда-сюда. — Тухлая рыбка, точно.

— Никак не иначе, — серьезно поддержал Светояр.

— То капуста жареная эдак пахнет! — оправдывался продавец.

— Да ну?

— Да-а, на вот, пробуй! — зловредно давал большой ломоть белорыбицы оскорбленный продавец. Синюшка двумя пальцами взял кусок печеной стерлядки, обернутый вареным в соусе капустным листом, и стал издалека нюхать.

— Жри, черт! Дузыня! Да сказывай всем! — не выдержал выкрутасов молодого торгаш.

— Ну, батя, не ори. Не хватало, штоб я еще подавился!.. На тот случай запить чего-нибудь у тебя нету? — Повеса выискивающе заглянул за прилавок.

Ростовец взъярился, достал откуда-то снизу метлу и с остервенением замахнулся на молодого выкрутня. Синюшка разом отскочил и через миг уже шел средь толпы, вкусно откусывая от сочного куска и давая Светояру. Тот жевал и громко хвалил:

— Славен Ростов, хороша его рыбка!

Народ глаз не сводил с пришельцев: разговоров, смеха и удовольствия им теперь на весь день — и на завтра останется!

— Погоди, шелопуты, постойте ж! — закричали сзади три дружинника.

Синюшка обернулся:

— А все, братки, доели!.. Што ж раньше молчали?

— Да не скалься, пантуй, кутыри у нас полные! — не зло говоря, подошли дружинники.

— Откуда будете такие веселые? — спросил пожилой.

Светояр, утирая сок с бороды, начал объяснять:

— Это озеро Неро, а за ним што за озеро?

— Плещеево…

— От Плещеева день и ночь скакать — там мы и живем.

— Русичи, аль кто? — спросил, улыбаясь, высокий.

— Мы-то русичи. Коль не видать по нам? — удивился Синюшка.

— Говор не тот, говор-то — киевский, — заподозрил ражий, — будто в горле у вас что застряло.

— Это от рыбки! — нашелся Светояр.

— Видно, намолчались вы в лесу! — доброхотствовал пожилой.

Мужики догадывались, что дружинникам что-то надо, решая на ходу, как себя вести. Наконец остановились.

— Што, служба не теплится, братки? — спросил Светояр. — Сели б на коников да в поле на брань.

— Супротив тебя с дружком твоим выехать, что ль? — Пожилой оценивал обоих.

— Съехаться не с кем, а теперь вот с зацепой рыскаете по торжищу? — въедливо угадывал Светояр. — Вам, поди, и выехать не на чем?

— Ха-ха, так можно и выйти! — не злобно, но уверенно предложил ражий, не понимая сам, куда дело клонится.

— А што с боя, какая корысть мне будет? — Синюшка непонимающе слушал сказавшего это Светояра, неясно зачем лезущего в драку: не мог вспомнить и трех случаев, когда дружок махал мечом. А Светояр настойчиво продолжал:

— Коль надумал драться, заберу кольчужку твою, если проиграешь?

— Ты чего ж, муже, на рожон лезешь? — Тоже не понимал прыти гостя пожилой дружинник.

— Я выставлю броню, а ты что, пригласишь к своему смертному одру? — посмеялся ражий и с головы до ног обозрел пришлого.

— Мой колонтарь — в том доме, — был спокоен Светояр. — Синюшка тебе отдаст его, если я на тот одр утрафлю.

— На кулачках побьемся, а боле не стану никак! — сказал ражий, не зная: то ли злиться, то ли смеяться? Гость был кондовый, вел себя смело и спокойно, и по его лицу не понять — то ли взаправду говорит, то ли потешается.

— На кулаках я согласен. Скидывай броню: если одолею тебя — заберу ее.

— Зачем тебе броня, когда у тебя уже есть? — спросил третий — долговязый и улыбастый.

— Нужа уморила, колонтарь треба! — Светояр развязывал у сменный широкий пояс с мечом. Синюшка не знал прямо, что и делать, думал: «Хорошо хоть на кулачках, а не на мечах…»

Ражий с ленцой огляделся вокруг. Подошедший народ гундел: кто — о пришлых забияках, кто — о цеплястых дружинниках. Пожилой дружинник объявил зрителям о бронях, поставленных на кон, крикнул толпе, чтобы близко не сходились. Малое время назад ничто не предвещало драки, но вот бойцы уже стоят друг против друга. Скинуты кожушок и кольчуга, выбраны из сапогов ножи. Светояр посерьезнел, но Синюшке невдомек, на что он надеется. Телом дружок силен, но драка — наука другая. Ражий глядел на Светояра и на толпу. Бабоньки радели за пришлого.

— Откуда будешь, молодеч? — кричал Светояру какой-то шепелявый из толпы.

— Опосля скажу, — откликнулся гость.

— Потом, мож, не ражберу, мож жубов у тебя будет не больше мово! — весело настаивал все тот же шепелявый голос.

— А скоко у тебя? — картинно взволновался Светояр.

— Шкоко? Да нишкоко нет! Не пужайся, шуткую я: меньше мово не бывает!