Книга Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор - Осмунд Эгге

Был ли Николаев завербован НКВД?

Сторонники версии участия Сталина в убийстве Кирова считают, что это было сделано руками НКВД, сотрудники которого использовали Николаева. Такое утверждение — ключевой момент версии о виновности Сталина в убийстве Кирова. Единственным возможным способом для Сталина организовать убийство было использование службы госбезопасности. Если действительно подтвердится, что НКВД организовал или обеспечил данное убийство, то это совсем не обязательно подтверждает соучастие в нем Сталина — за ним могли стоять и другие члены политического руководства, как это предполагает Николаевский и та версия событий, которой придерживаются сталинисты. Доказательством вины Сталина является соучастие в убийстве сотрудников НКВД. Именно поэтому те подозрительные эпизоды, в которых мог быть замешан НКВД, становятся такими важными в контексте изучения дела об убийстве Кирова.

В версии, предполагающей участие в деле Кирова НКВД, есть ряд нюансов. Так, некоторые полагают, что Николаев был завербован сотрудниками НКВД. Предположительно именно они вручили ему револьвер и организовали стрелковую подготовку. Другие подозревают НКВД в более изощренных действиях: предполагается, например, что люди, организовавшие убийство, использовали чувства недовольства и разочарования, которые испытывал Николаев. Сотрудники НКВД даже якобы поощряли распространение слухов о любовных отношениях Мильды Драуле и Кирова или же, зная о намерении Николаева убить Кирова, приказывали не препятствовать ему в этом.

Этот последний пункт был важным элементом сталинской версии событий; он возник во время последнего московского показательного процесса, где бывший нарком НКВД Ягода обвинялся в участии в убийстве Кирова. Ему инкриминировали, что он давал указания своим сотрудникам в Ленинграде не препятствовать убийству, в частности приказал Запорожцу освободить Николаева после его ареста местными органами НКВД. Сам же Ягода, согласно обвинению, работал по заданию «блока правых и троцкистов»[789]. Представляется, однако, что нет достаточных оснований верить этим обвинениям, выдвинутым во время московских показательных процессов, — все они были сфабрикованы. Но и полностью нельзя отрицать некоторые детали, всплывшие во время показательных процессов. Если заменить словосочетание «блок правых и троцкистов» на слово «Сталин», то может получиться вполне правдоподобная версия, по которой Сталин несет ответственность за убийство Кирова.

Обычно в работах, посвященных убийству Кирова, господствует мнение, что Ягода был инструментом в руках Сталина[790]. Но Ягода не являлся человеком, которому Сталин мог полностью доверять. Утверждают также, что во времена драматического процесса коллективизации Ягода симпатизировал Бухарину и «правой» оппозиции[791]. Временами Ягода якобы противился требованиям Сталина. Кирилина упоминает о письме Сталина Вячеславу Менжинскому (председателю ОГПУ в 1926-1934 гг.), где Сталин просит Менжинского не рассказывать Ягоде (в то время заместитель председателя ОГПУ) о содержании их беседы о состоянии дел в его ведомстве. При этом Сталин разрешил рассказать о ней секретарям Центрального Комитета партии[792]. Начальник охраны Сталина Власик рассказывал, что вождь относился к Ягоде довольно прохладно и встречался с ним только по официальным делам[793]. Как мы видели, во время расследования убийства Кирова технические аспекты следствия были доверены заместителю Ягоды Агранову, а общий политический надзор за расследованием осуществлял не Ягода, а Ежов. «Сталин фактически сделал Ежова своим представителем в НКВД»[794].

Трудно вообразить себе, что Сталин мог использовать для убийства члена Политбюро человека, которому он не полностью доверял. Конквест считает очень странным, что Сталин мог приказать главе НКВД осуществить такое убийство. При этом он считает, что Сталин располагал компрометирующей информацией о прошлом Ягоды, которую мог использовать для шантажа[795]. Однако это всего лишь предположение. Более того, трудно допустить, что дело такого человека, как Ягода, было бы вынесено на публичный судебный процесс (как это и произошло в 1938 г.) в том случае, если он действительно знал об участии Сталина в организации убийства Кирова.

Вопрос отношений Николаева с НКВД изучался комиссией Яковлева, которая пришла к заключению, что Николаев никогда не был агентом ОГПУ или НКВД, никогда не существовало «оперативных контактов» между ним и сотрудниками Ленинградского управления НКВД или же его центрального аппарата[796]. Проверялись также и слухи о том, что Николаева видели в здании НКВД на Лубянке в Москве. Выяснилось, что Николаев вообще не был в Москве в 1933-1934 гг. Более того, по данным комиссии, нет никаких документов, которые свидетельствовали бы, что кто-нибудь воздействовал на Николаева с целью, чтобы он совершил это убийство. Комиссия сделала следующий вывод: «Анализируя все факты в их взаимосвязи, можно безошибочно утверждать, что никакой инсценировки покушения на Кирова не существовало. Николаев к убийству Кирова готовился в одиночку»[797]. Несмотря на это, существует мнение о том, что «неоперативные контакты» между Николаевым и кем-то из НКВД все же могли существовать.

Несколько историй, якобы подтверждающих участие сотрудников НКВД в этом убийстве, были проанализированы в предшествовавших главах: недостаточная охрана в Смольном, Борисов, отставший от Кирова настолько, что был не в состоянии охранять Кирова, а также заявление Николаева во время его допроса Сталиным об участии в преступлении НКВД. Здесь мы хотели бы более тщательно изучить наиболее важные из других версий о возможной роли НКВД в деле об убийстве Кирова. Здесь мы считаем наиболее подозрительными три события: освобождение Николаева сразу после его ареста 15 октября, «убийство» Борисова, охранника Кирова в Смольном, а также относительно мягкие приговоры ленинградским чекистам, обвиненным в халатном отношении к своим должностным обязанностям.

Арест Николаева 15 октября 1934 г.

Как мы знаем из гл. 5, в своем закрытом выступлении на XX съезде партии Хрущев рассказал, что за полтора месяца до убийства Николаев был арестован за подозрительное поведение, однако был освобожден даже без личного обыска. Через пять лет на XXII съезде он сказал, что на самом деле Николаев дважды задерживался недалеко от Смольного и что у него было обнаружено оружие. В обоих случаях Николаева освободили «по чьему-то приказу». Некоторые авторы утверждают, что этим «кем-то» был Иван Запорожец, заместитель начальника Ленинградского управления НКВД. Оружием якобы был револьвер, полученный Николаевым. По одной из версий, милиция также нашла в портфеле Николаева вместе с револьвером и карту города, на которой был обозначен пеший маршрут Киров от дома до Смольного. По другой версии при Николаеве также нашли и дневник[798].