Книга Эпигенетика. Как современная биология переписывает наши представления о генетике, заболеваниях и наследственности - Несса Кэри

Однако не хотелось бы заканчивать эту главу на минорной ноте. И потому я предложу вашему вниманию чудесную историю на тему связи эпигенетического события с поведением. Есть такой ген под названием Grb10, участвующий в разнообразных сигнальных схемах. Это импринтинговый ген, и в мозге экспрессируется только его унаследованная от отца копия. Если мы репрессируем эту отцовскую копию, в организме мышей перестанет вырабатывать белок Grb10, вследствие чего у животных развивается очень необычный фенотип. Они начинают выщипывать шерсть на мордочке и усики у других мышей, содержащихся с ними в одной клетке. Это своего рода агрессивная чистка сородичей, подобная порядку клевания у кур. Кроме того, при встрече с более крупной незнакомой мышью обладатели мутировавшего гена Grb10 не отступают, а отстаивают свою территорию[233].

Подавление гена Grb10 приводит к развитию у мыши довольно впечатляющей «наступательной» манере поведения. Может даже показаться странным, что в обычных условиях этот ген у них не задействован. Разве не стали бы мыши с подавленным Grb10 более «мужественными» и успешными представителями своего племени? Однако на самом деле они с куда большей вероятностью были бы теми мышами, которым доставались бы все шишки. В мире достаточно много мышей, и они, встречаясь, взаимодействуют довольно часто. И за несоблюдение субординации всегда приходится платить.

Когда ген Grb10 в головном мозге мыши подавлен, в жизни ее наступает черная полоса. Чтобы вам стало понятнее, в чем она выражается, давайте перенесем эту ситуацию в более привычный нам мир людей. Зайдя в пивной бар, вы только успели взять со стойки долгожданный бокал, как некто, вдвое превышающий вас размерами и целиком состоящий из бугрящихся мышц, случайно задевает вас плечом, и все ваше пиво выплескивается на пол. Когда ген Grb10 подавлен, вы словно слышите голос своего верного друга, который говорит: «Ну-ка, всыпь ему! Ты же настоящий мужчина, так что не давай ему спуску!» Нам всем хорошо известно, насколько плачевно завершаются истории, развивающиеся по такому сценарию. Так что лучше давайте закончим эту шаву словами благодарности в адрес импринтингового гена Grb10, любящего повторять: «Не обращай внимания, приятель, оно того не стоит».

Глава 13. Вниз по склону

Пожалуй, я не настолько боюсь постареть, насколько боюсь растолстеть и постареть.

Бенджамин Франклин

Время движется вперед, мы стареем. Это неизбежно. И по мере того, как мы становимся старше, наши тела меняются. Как только мы преодолеваем середину четвертого десятка — и многие из нас согласятся с этим, — нам становится все сложнее и сложнее поддерживать прежний уровень физической активности. И дело не только в том, как долго мы можем бежать и как быстро крутить педали велосипеда, прежде чем вынуждены будем сделать перерыв на отдых, или сколько времени нам потребуется для восстановления сил после бурно проведенной ночи. Чем старше мы становимся, тем все более сложными представляются нам реалии окружающего мира. У нас появляются новые боли и недомогания, и мы становимся более уязвимыми для небольших, но досаждающих инфекций.

Старение принадлежит к тем переменам, которые мы очень легко распознаем в окружающих нас людях. Совсем маленькие дети без труда видят разницу между молодыми и старыми, даже если не могут отнести к тем или другим представителей среднего возраста. Взрослые легко объяснят разницу между двадцатилетним и сорокалетним человеком, или же сорокалетним и шестидесятипятилетним. Мы подсознательно делим незнакомых нам людей на условные возрастные группы не потому, что они излучают некие радиосигналы, сообщающие нам о количестве лет, прожитых ими на земле, а благодаря выраженным у них физическим признакам старения. К ним, кроме всего прочего, относится и уменьшение жировой ткани под кожей, вследствие чего лица становятся менее «свежими», а их черты — заостренными. К этим признакам принадлежат морщины, ослабление мышечного тонуса, легкое искривление позвоночника.

Бурное и стремительное развитие косметической хирургии может служить ярким свидетельством того, насколько отчаянны наши попытки бороться с симптомами старения. Цифры социологического опроса, проведенного Международной Ассоциацией эстетической пластической хирургии в 2010 году, говорят, что в ведущих 25 странах в 2009 году было выполнено более восьми с половиной миллионов операций пластической хирургии и почти столько же нехирургических процедур, как например, инъекций «Ботокса» и лазерной дермабразии. Список возглавляют Соединенные Штаты, а за второе место соперничают Бразилия и Китай[234].

Хотя в целом общество довольно равнодушно воспринимает количество прожитых лет, но оно не может смириться с неизбежно сопровождающим старением физической деградацией. И это далеко не просто тривиальное недовольство. Одним из самых серьезных факторов риска для развития рака является именно старение. То же самое справедливо в отношении болезни Альцгеймера или инсульта.

Последние открытия и новейшие разработки в области здравоохранения значительно повысили как продолжительность, так и качество жизни. Отчасти это обусловлено прогрессом в борьбе со смертностью в младенческом возрасте. Вакцинации против таких тяжелых заболеваний как, например, полиомиелит значительно снизила показатели детской смертности (меньше детей стало умирать) и улучшили качество жизни у выживших (меньше детей остались инвалидами в результате полиомиелита).

Не прекращаются оживленные дискуссии и по вопросу продления срока жизни человека, под которым подразумевается увеличение продолжительности ее конечной стадии, преклонного возраста. Вероятность продления жизни основывается на концепции использования разного рода вмешательств, которые позволят нам жить дольше. Однако, затрагивая эту тему, мы вторгаемся в недостаточно исследованные как с социологической, так и с научной точки зрения области. Чтобы понять причины этого, нам следует разобраться в вопросах, что представляет собой старение и почему этот процесс является неотъемлемой частью долголетия.

Согласно одному из определений, «старение есть прогрессирующее функциональное ухудшение функций тканей, в конечном итоге приводящий к смерти»[235]. Именно этот функциональный спад, а не сам уход из жизни, и является для большинства людей наиболее угнетающим аспектом старения.

Собственно говоря, большинство из нас прекрасно понимают значимость не просто существования, а качества жизни. Так, в ходе проведенного 2010 году опроса из 605 взрослых австралийцев почти половина заявила, что они не станут принимать препараты против старения, если таковые будут изобретены. Свой выбор они обосновывали именно стремлением к качеству жизни. Эти респонденты не считали, что подобного рода лекарства способны продлить здоровую жизнь. Идея просто жить дольше казалась им малопривлекательной, если такая жизнь подразумевала постоянно ухудшающееся здоровье и беспомощность. Эти респонденты согласны были продлевать срок собственной жизни лишь в том случае, если бы в последние ее годы они чувствовали себя полностью здоровыми[236].