Книга Маргелов - Борис Костин

Выступающих на коллегии Минобороны было много. Жуков не терпел верхоглядства и, подводя итоги, заметил, что доклады военачальников — лишь наметки на более детальную проработку всех вопросов взаимодействия, работы штабов, тылового обеспечения. Прозвучала команда: «Товарищи офицеры!», объявлявшая об окончании совещания. Георгий Константинович обратился к командующему ВДВ. «Зайди ко мне, Маргелов». О содержании беседы министра обороны и командующего ВДВ рассказывает С. М. Золотов.

«Командующий ВДВ пригласил нас к министру обороны. Маршал Жуков находился в отдельном кабинете, сидел в кресле. Поздоровавшись с нами, он в строгом тоне потребовал доложить ему, что делается в частях дивизии на новом месте дислокации и как решается вопрос с жильем для личного состава.

Мы коротко рассказали ему о положении войск и деликатно попросили оказать нам помощь в обеспечении жилой площадью офицерских семей. Других просьб мы не высказали. Обещали своими силами решить вопросы, связанные с созданием учебно-материальной базы и укрытием вооружения и транспорта. Настроение его улучшилось, однако чувствовалась некоторая усталость...

Министр обороны поблагодарил нас за активное участие в выполнении боевых задач в Венгрии. Просил передать соболезнования родным и близким воинов-десантников, погибших в ходе венгерских событий. Одновременно пообещал оказать помощь в обустройстве частей дивизии на новом месте дислокации (города Черновцы и Коломыя. — Б. К.)».

С. М. Золотову нельзя отказать в наблюдательности. У маршала Жукова в то время действительно накопилась усталость. Четвертая Звезда Героя Советского Союза, которую он получил при активном содействии Н. С. Хрущева в декабре 1956 года, оказалась в какой-то степени роковой: 19 октября 1957 года на заседании Президиума ЦК КПСС министр обороны был обвинен во всех смертных грехах, в том числе в попытке принизить роль политорганов в армии, в стремлении к бонапартизму и самовосхвалению. В постановлении Пленума ЦК говорилось:

«...В последнее время бывший министр обороны т. Жуков Г. К. нарушил ленинские партийные принципы руководства Вооруженными Силами, проводил линию на свертывание партийных организаций, политорганов и военных советов». Эти прегрешения дополнялись «недостаточной партийностью, потерей партийной скромности, которой учил нас В. И. Ленин».

Г. К. Жуков не походил на кабинетного сидельца и много времени проводил на учениях, в которых на первый план выходило умение войск действовать в условиях применения ядерного оружия. В начале июня 1954 года он был назначен руководителем учений на Тоцком полигоне Оренбургской области. В число генералов входил и командующий ВДВ В. Ф. Маргелов. Все, что предшествовало подготовке к этим экспериментальным учениям, осуществлялось в условиях строжайшей тайны. Планировалась ли на учениях выброска десанта? Косвенные свидетельства позволяют ответить на этот вопрос утвердительно. Для этой цели готовился один батальон 331-го полка 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В учебном кинофильме, снятом операторами киностудии Министерства обороны, который подробно освещал ход учений, десантирование каких-либо подразделений не показано. Десантники действовали в общей массе войск, количество которых составляло 45 тысяч человек.

Все участники учений на Тоцком полигоне, которые получили кодовое название «Снежок», давали письменную подписку о неразглашении государственной и военной тайны сроком на двадцать пять лет.

Можно себе представить, каково было положение В. Ф. Маргелова. Вместо отчетливых распоряжений — расплывчатые указания и недомолвки о некоем «секретном оружии» со словами «примерно», «если вдруг» и тому подобное. Даже он, командующий ВДВ, смутно представлял, каковы будут последствия испытаний, о которых в генеральских кулуарах тайком поговаривали: «Это будет почище Хиросимы». Но, побывав в батальоне накануне учения, Маргелов убедился, что гвардейцы времени даром не теряли и превратили участок пустынной местности в показательный укрепрайон с отменно оборудованными траншеями, переходами, блиндажами и капонирами. Увы, индивидуальные средства защиты не отличались оригинальностью — противогаз и плащ-палатка были слабым прикрытием от радиационного излучения.

За день до ядерных испытаний была проведена имитация ядерного взрыва. Огромная пирамида из бочек с горючим в доли секунды взлетела в воздух, и образовался огромный огненный гриб. В день «X», 14 сентября 1954 года, размеры натурального ядерного гриба потрясали воображение, а световое излучение, предшествовавшее ему, напоминало добрый десяток солнц, внезапно появившихся на небосклоне. Плутониевая бомба, взорванная на высоте около 400 метров, по мощности в несколько раз превосходила те, которые американцы применили в Японии в августе 1945 года. Земля заколебалась, гарь и огненный смерч пронеслись над полигоном. Но прошло полчаса, и укрепленные районы ожили и, как и предполагалось по плану учений, «восточные» обрушили на «западных» ураганный огонь из всех видов оружия.

Теперь уже не столь важно, когда в обиходе появился термин «подразделения особого риска». Из тех злополучных Тоцких учений все воины-десантники вышли целыми и невредимыми, но вот что стало с их здоровьем? Тут уж ничего командующий ВДВ поделать не мог. Все, что касалось учений в Оренбургской степи, в том числе и доз радиации, полученных солдатами и офицерами, держалось в секрете. Не баловал своими визитами врачей и сам Василий Филиппович. (По некоторым данным, впоследствии жертвами учений стали 43 тысячи человек.)

Учения в Белорусском военном округе, проводившиеся спустя менее года после описанных событий, начались с имитации «ядерного гриба». С тех пор пиротехники и инженеры военных округов Советского Союза вели как бы негласное соревнование в убедительности и красочности воспроизведения взрывов. И на этот раз они порадовали своей изобретательностью министра обороны Г. К. Жукова, главкома Сухопутных войск маршала И. С. Конева, командующего ВДВ генерал-лейтенанта В. Ф. Маргелова и командующего Белорусским военным округом маршала С. К. Тимошенко, партийных и советских руководителей Белоруссии. Генерал П. ф. Павленко в «Слове о командующем» вспоминал:

«Маршал Г. К. Жуков, будучи министром обороны, неоднократно наблюдал за действиями десантников на учениях и выражал удовлетворение их высокой выучкой, восхищался смелостью и отвагой. Те, кто знал Жукова близко, подчеркивают его сдержанность на похвалу в адрес старших начальников. И уж если он говорил, что доволен действиями вверенных им войск, — это воспринималось как высокая оценка. Удостоен был ее и командующий ВДВ».

Борьба за власть в Кремле отодвинула на целый ряд лет решение многих вопросов, связанных с развитием Воздушно-десантных войск, да и обращаться через голову своего непосредственного начальника, каким являлся главком Сухопутных войск маршал Советского Союза И. С. Конев, было не в правилах В. Ф. Маргелова. Об этом времени он однажды образно высказался: «Мы варились в собственном соку. Не пехота, не десант». Доказывать последнее высшим руководителям государства и Вооруженных Сил на учениях — дело хлопотное и трудоемкое. Гораздо надежнее было произвести впечатление на знаменитом Тушинском параде неизменно проводимом в день Воздушного флота СССР! Праздник этот был установлен Указом Президиума Верховного Совета СССР еще 28 апреля 1933 года и отмечался в третье воскресенье августа. Грандиозные и впечатляющие зрелища собирали десятки тысяч людей и неизменно завершались парашютными прыжками. Интересно восстановить хронологию этих торжеств.