Книга Эксгумация - Тоби Литт

Би-и-ип.

«Энн-Мари? Энн-Мари, это Клэр. Ну, психолог Конрада. Он называет меня Психеей. Если ты там, пожалуйста, возьми трубку… пожалуйста… Мне очень нужно с тобой поговорить. О Конраде. Он с тобой? Нам надо знать, где он. Наверное, ты видела, он сегодня снова во всех газетах. Ну, по крайней мере в некоторых. В самых желтых. Вероятно, поэтому ты тоже прячешься. Послушай, тут люди, которые очень хотят поговорить с ним. Ты ведь знаешь, что его дом сожгли. Мы кое-кого арестовали в связи с поджогом. Ладно, ты там? Послушай, когда вернешься… Что? — Она закрыла трубку рукой. Психея разговаривала с кем-то на том конце провода. Я расслышал только: гребаный ад. — Энн-Мари, позвони мне, как только придешь. Как можно скорее. Пока».

Черт.

Моя рука была на телефонной трубке. Я чуть было не снял ее. Когда Психея сказала, что они арестовали кого-то за поджог моей квартиры. Мне казалось, что я сдерживал все свои инстинкты.

Очень скоро Психее придется рассказать другим полицейским о том, где я мог находиться. Тот факт, что Энн-Мари дала ей свой телефон в частном порядке, немного сдерживал ее, но в конечном итоге она будет вынуждена сообщить номер. Возможно, она уже назвала его человеку, который отвлек ее от звонка.

Теперь я не мог отключить телефон: полиция скорее всего позвонит сюда и поймет, что что-то не так, если не услышит автоответчик, как и Психея.

Если они получат сигнал, что линия неисправна, они сразу сюда приедут. (Я попробовал позвонить по своему прежнему номеру в сгоревшей квартире и услышал именно такой сигнал.)

Я понял, что могу опоздать, хотя времени было еще довольно много.

Я отправился на кухню и принес оттуда радиоприемник Энн-Мари. Я включил «Кэпитал-ФМ».

Пусть помучаются, слушая каждые пятнадцать минут репортажи о пробках на лондонских улицах.

Передавали новости. Рискуя задержаться еще больше, я остановился, чтобы послушать.

Ага, вот оно — в самом конце.

— Столичная полиция отрицает, что проявила нечуткость со своей стороны при расследовании убийства Лилиан Айриш, более известной как Вита по роли в телерекламе. Сенсационный материал во вчерашнем выпуске «Миррор» свидетельствует, что Вита, возможно, была беременна в момент смерти. Местонахождение ее бойфренда, режиссера Конрада Редмана, который тоже стал жертвой расстрела, в настоящее время неизвестно. Представитель полиции подтвердил, что Редману оказывалась серьезная психологическая помощь. Два дня назад дом Редмана сгорел при подозрительных обстоятельствах. В связи с поджогом был произведен арест.

Я зашторил окна, выключил свет и прошел в спальню Энн-Мари.

Перед ее высоким, но немного узковатым зеркалом я переоделся в велосипедную форму, приготовленную для убийства. Сначала я собирался дойти так до веломагазина, чтобы забрать оттуда свою драгоценную покупку. Однако оглядев себя, я понял, что буду выглядеть очень странно: курьер-велосипедист без велосипеда, рано вечером в мирном Челси. Тот факт, что я был одет в совсем новую одежду из яркой ткани только усилил бы подозрения. Несколько секунд я колебался — может, стоит рискнуть? Мне казалось, что благодаря быстроте моего перемещения меня заподозрят в чем бы то ни было с опозданием — после того, как я исполню свой замысел. В каком-то смысле отныне чем больше свидетелей, тем лучше. Но мне приходилось быть осторожным, поэтому я надел джинсы и футболку прямо поверх натянутой лайкры. Велокроссовки я уложил в курьерскую сумку вместе с пистолетом, пулями и всем остальным снаряжением, включая экземпляр туристской карты Лондона. (На случай, если заблужусь. Я не хотел, чтобы такая банальная вещь помешала моему предприятию.)

Я вернулся в гостиную и некоторое время просто стоял там, оценивая результат своих трудов на тот момент (которого я достиг не без помощи пистолета): Энн-Мари и Лоренс сидели спина к спине, связанные прозрачной пленкой, как в каком-нибудь дерьмовом авангардном театре. Эта мысль меня рассмешила, и я захохотал.

Лоренс дернулся, как будто мой хохот повышал вероятность того, что я могу его убить.

— Я знаю, что вы оба меня слышите, — сказал я. — Я ухожу. Мне хотелось бы сказать напоследок что-нибудь высокопарное и многозначительное, но сказать мне нечего.

81

Так, на улицу.

Когда я взбежал по лестнице, ведущей из полуподвальчика Энн-Мари, и свернул налево, за мной пристроилась знакомая машина — «мерседес». В ней сидели двое мужчин, которых Энн-Мари назвала «головорезами».

Как, черт возьми, им удалось меня найти, когда этого не смогли сделать папарацци?

Затем я вспомнил: эта же самая машина следовала за нами от Мортлейк до Ноттинг-Хилла. После того как я удрал на метро, они проводили Энн-Мари до самого дома.

Поскольку меня не было ни дома, ни на квартире Лили, они смекнули, что я мог быть здесь.

Но кто это? Не журналисты из таблоидов, это точно, иначе они бы меня уже фотографировали.

Когда они следили за нами раньше, я как-то не задумывался над тем, кем они могли быть. Я предположил, что это полицейские. Арест у самого крыльца в мои планы совершенно не входил.

Я ускорил шаг.

Когда я выходил с боковой улочки Энн-Мари на главную дорогу, буквально ниоткуда возник «мондео».

В нем я заметил две знакомые фигуры.

«Мондео», взвизгнув тормозами, вывернул на дорогу прямо перед «мерседесом» и неожиданно снизил скорость до минимума — теперь он ехал не быстрее пешехода.

Поскольку по обеим сторонам дороги были припаркованы машины, «мерседес» не мог его объехать.

Я шел быстро, время от времени оглядываясь через плечо. Но ничего не изменилось: эскорт из двух машин проследовал за мной до самого веломагазина.

Я с облегчением вошел внутрь.

Через спицы одного из велосипедов в витрине я увидел, что оба автомобиля остановились и дожидаются меня.

Затем головорезы вылезли из «мерседеса» и начали что-то кричать альбиносу с негром через боковые стекла «мондео».

Испачканный смазкой продавец узнал меня. Мой «Трек Дес Рейдер» был готов: шины накачаны, сиденье отрегулировано.

Я спросил, нельзя ли переодеться в примерочной магазина.

— Конечно, — сказал продавец.

В кабинке я снял футболку, ботинки, джинсы и сделал из них сверток.

Затем я в очередной раз нервно проверил, в сумке ли «Грубер-Литвак».

За пистолет можно было не беспокоиться. Он был на месте и выглядел отлично — шикарный, как Лили, сексуальный, как месть.

Я надел перчатки, шлем и очки с отражающими стеклами.

Я посмотрел на часы: было семь часов.

Чтобы добраться до Сохо, у меня был целый час.

В торговом зале магазина я забрал свой велосипед. Продавец придержал для меня дверь, чтобы я мог выкатить его на улицу.